Дикие Сердца в Атлантиде - Алисия Дэй Страница 10

Она прервала его.

— Как вы думаете, как мы связываемся с нашей животной натурой? Мы сдерживаем наши звериные инстинкты. Пантера — настоящий хищник. Я сама не могу добраться до своей хищной части, и обладая двумя натурами или нет, но мой дар автоматически переключает на спокойствие любую агрессию рядом со мной.

Кэт сняла шляпу и вытерла лоб тыльной стороной руки.

— И если вы еще не поняли, также мою собственную агрессию.

Он дернулся от муки, которая появилась в нем. Подумал, как же можно чувствовать ее боль, горящую в его крови.

— Кэт, я… — Но пока он заговорил, одеяло спокойствия заглушило ее эмоции.

Он потянулся, не мог с собой справиться. Дотронулся до ее округлой щеки кончиками пальцев.

— Квинн говорила, что вы… Вы являетесь той связующей ниточкой. И принц Конлан согласился. И это мои первые переговоры, поэтому, может быть, мы сможем вместе понять, что к чему.

Казалось, что она сдерживала дыхание, глядя на него. Он мог потеряться в этом взгляде. Скользнуть в теплоту ее изумительного рта и провести следующий час или часов семь, целуя ее. Прикасаясь к ней. Погружаясь в нее.

Ее лицо внезапно порозовело, словно она могла прочесть все мысли, не имеющие отношения к переговорам, и резко отступила от него.

— Ну, гм. Ладно. Мы… мы проверили эту тропинку, и нет никаких следов беспорядков, которые…

Она резко подняла голову и повернула лицо к неспешному бризу, как будто обоняя ветер.

— Вы это чувствуете? — прошептала она, на ее лице обозначились резкие линии, а глаза стали дикими.

Он покачал головой.

— Я чувствую только болотистую местность. Что вы… — он замолчал. Чувства атлантийца обострились. Его обоняние, может, и не было таким же острым, как у пантеры, но его слух был просто сверхъестественно чутким.

— Стоны. Там, — он указал на рощицу, и устремился к ней. Стоны казались человеческими.

Даже в человеческой форме Кэт двигалась как пантера и, казалось, почти пролетела подлесок, где они нашли источник стонов. Это был оборотень—пантера. Мужчина дико смотрел на них, его горло насквозь промокло в алой крови от ран, которые покрывали его шею.

— Кэт? Это был Терминус, — сказал он, хриплым от усилия голосом. — Скажи Итану. Терминус сделал это.

Кэт опустилась на колени возле мужчины, слезы текли по ее лицу, и она тут же начала выкрикивать приказы по рации. Девушка сообщила их местонахождение, потом уронила рацию на землю и потянулась к запястью этого оборотня, пытаясь нащупать пульс.

— Ники? Нет, Ники, нет. Ты должен держаться. Мы приведем помощь, я обещаю.

По ее лицу текли слезы, а Бастиен стоял тут, беспомощный в своей ярости. Ужасно желая схватить ее, взвалить на плечо и унести ее прочь от возможной опасности. И осознавая, что не может этого сделать. Он положил руки на рукоятки своих кинжалов и осматривал местность, хотя его ощущения уже сообщили ему, что нападавших уже давно здесь нет. Потому что раны были укусами вампиров, а утреннее горящее солнце было достаточным свидетельством тому, что вампиры ушли под землю.

Ники протянул руку Кэт, и она сжала ее в своих.

— Прости меня, Кэт, — сумел он произнести, его хриплый голос угасал так же, как свет в его глазах. Бастиен смотрел, как глаза мужчины изменились. Стали глазами пантеры. Его смерть быстро приближалась.

Кэт качала головой из стороны в сторону.

— Нет. Ты скажешь, как тебе жаль потом, когда тебе станет лучше, — приказала она.

— Ты должна это знать, Кэт. Итан… Итан тебя хочет. Его план… его… — Грудь Ники поднялась в дрожащем вздохе, а потом его голова свалилась на бок, а рука выскользнула из хватки Кэт.

Она подняла голову и посмотрела на Бастиена, агония была видна в каждой черточке залитого слезами лица.

— Но это Ники. Он не может умереть. Он мой друг.

Бастиен не смог остановиться. Он стал на колени, чтобы схватить ее в свои объятия и поднял ее, баюкая у своей груди. Ему нужно было успокоить ее; его душа требовала этого.

— Тс, я так сочувствую потере твоего друга. Пусть Посейдон и все Боги твоих предков наблюдают за ним на его пути к свету.

Он наклонил лоб, чтобы дотронуться до нее, пытаясь передать свое сочувствие и скорбь в связи с ее утратой. Желая, чтобы он мог забрать ее боль в себя и защитить ее от этого.

Она ухватилась за его рубашку и отдалась буре рыданий, но это продолжалось меньше минуты. Потом внезапно ее слезы исчезли. Ее дыхание замедлилось после панического приступа и снова стало ритмичным. Размеренным. Спокойным.

Она взглянула на него, и сила муки в ее глазах погасла, пока он смотрел в них.

— Прошу, поставьте меня обратно сейчас же, — сказала она, явно пытаясь вернуть свое достоинство.

Его руки невольно сжались, но он заставил себя отпустить ее. Нежно поставил на землю так, что она оказалась на дорожке перед ним.

— Видите, — заговорила Кэт совершенно спокойно. Черты ее лица были абсолютно неподвижны. — Я не только полуоборотень. Я еще и получеловек. Мой дар, как вы его называете, даже не позволяет мне отдаться полностью скорби по другу детства. Я не человек и не оборотень, а чертов гибрид-полукровка.

Ее губы скривились в явном отвращении к самой себе.

— А если ты половина ничто — то ты и есть ничто.

Прежде, чем он смог заговорить, она услышала шум вездеходов, которые выбиралась на тропу позади них. Голоса звали Кэт. Девушка откликнулась на них, а эта возможность была упущена.

Но дар Кэт определенно срабатывал только с агрессией. Потому что мука, которая разрывала Бастиена при виде ее боли и самоуничижения совершенно не утихла.