Коллекция бывших мужей - Татьяна Алюшина Страница 10

На руках она меня носила, что ли? Или я совсем уж в беспамятстве находилась?

Ладно, оставим невыясненным.

Утром я проснулась живенькой, здоровенькой, активной и ужасно голодной. На сей раз кашей не обошлось, и я с удовольствием плотно поела.

Мне невероятно повезло с организмом — есть я любила и сладкое любила в виде пирожных всяких и десертов, но не поправлялась ни на грамм.

Повезло вообще, прямо необычайно! На зависть всех женщин страны.

Но я об этом не распространялась, дабы не навлечь на себя недобрые мысли знакомых женщин, и на вопрос «Как тебе удается оставаться в такой форме?» всегда отвечала с некой долей жалобы и сожаления в голосе:

— Путем жесткой аскезы. Позволяю себя всякое, а потом отрабатываю все, что позволила: голодание, травяные отвары, диеты.

И теперь мы уже все дружно вздыхали над тяжелой нашей бабской долей в неравном бою с лишним весом, который, зараза, всегда побеждает!

Впрочем, кое в чем я не лукавила — отвары травяные пила периодически и голодала один-два дня регулярно пару раз в месяц.

Просто так получилось, что один хороший знакомый деда, ученый-биолог, как-то объяснил мне полезность разгрузочных дней и определенного типа питания, порадовав под конец уверением, что есть можно все, что хочется и нравится, только в малых количествах и не каждый день. Он же дал список полезных продуктов.

Вот оттуда у меня в рационе и правильная овсянка, и нешлифованный рис, другие замечательные злаковые и орехи, и много овощей с фруктами и зелени разнообразной.

Это к чему я? А! К тому, что я быстренько сварила себе овощного супа с чечевицей. Некий мексиканский фирменный рецепт, только не такой острый, как оригинал, и навернула аж две тарелки. Это было одним из пунктов подготовки к непростому дню.

Замок на двери я менять не стала. Если точнее: два замка, на которые она закрывалась — вот не до этого, честное слово — потом как-нибудь. Зато схитрила — имелся в нашей двери и третий замок. Им мы практически никогда не пользовались, только когда уезжали куда-то надолго.

Ключей от него существовало всего два, и оба лежали в домашнем сейфе. Вот этот-то третий замок я и закрыла. Пока так сойдет.

Первым делом, как и обещала, я отправилась в отделение полиции к капитану Марчуку, где честно и добросовестно прочитала все протоколы и подписала их.

— Мы получили копии ваших анализов, — просматривая мои подписи на протоколах, как бы между прочим, сообщил старший оперуполномоченный и перевел на меня быстрый внимательный взгляд. — Так вот тот препарат, что обнаружили в вашей крови, в аптеке не купишь и по блату не достанешь. Это наркотик, имеющий сильное снотворное действие и побочное галлюциногенное, его применяют в медицине при болезнях, связанных с серьезным нарушением сна.

— Понятно, — покивала я.

А что тут еще скажешь? Я и близко не представляю, кто и с какой целью мне эту дрянь подсыпал. Но следователь, как оказалось, имел версию.

— А вы не связываете ваше неожиданное недомогание и появление трупа в вашей квартире? — спросил неожиданно следак.

— Нет, не связываю, — растерянно посмотрела я на него.

— Вам вполне могли подмешать снотворное с определенным намерением, чтобы вы ничего не слышали ночью и спали глубоким сном. Вряд ли тот, кто подсыпал вам наркотик, имел целью отравление, скорее всего, просто переусердствовал с дозой, и кто ж знал, что ваш организм так индивидуально отреагирует на препарат.

— Да зачем? — недоумевала я.

Он вздохнул.

— Кира Андреевна, вы не производите впечатление глупой девицы, тем более самостоятельно рулите таким непростым бизнесом, — попенял он мне и пояснил: — Должны же понимать, что не попади вы вчера в больницу, сидели бы сейчас у нас в КПЗ, поскольку все улики свидетельствуют против вас. Вот так-то.

— М-м-да, — согласилась я задумчиво. — Я об этом как-то не подумала.

— А вы думайте! — отчего-то разозлился Марчук. — Пора бы уже!

В общем, дальнейшего диалога у нас не получилось. Я скомканно попрощалась, он подписал мне пропуск, и я поспешила покинуть этот околоток. И направилась в больницу на осмотр к Тарасу Наумовичу.

Вот кто встретил меня радушно и с распростертыми в прямом смысле объятиями — заграбастал меня ручищами и обнял крепенько, оторвав от пола.

— Ну, что, — рокотал он весело, отпустив меня, — ты, говорят, кого-то пристрелила?

— Кто говорит? — ахнула я.

— Да менты, — хохотнул доктор. — А кто еще? Я ж про тайну следствия все знаю, молчу как рыба. Только тебе, как родной!

Ага, молчит! Рокотал он на все отделение, уж наверняка медсестрицы все слышали.

— Ну, пойдем в кабинеты! — пригласил он, обняв меня за плечи. — Побеседуем. — И усмехнулся, как только мы оказались одни в ординаторской. — Да ты не менжуйся, все уже про убийство твое болтают. Все же знают, что ты у нас тут под клизмой лежала, а не из пистолетика пулькала.

Но обсуждать убийство мы не стали. Шабалин меня осмотрел, проверил рефлексы, пощупал узлы, порасспрашивал, мы обсудили мою диету и рацион для быстрейшего восстановления здоровья. Но прощаясь, он вдруг стал серьезным и предупредил с искренним сочувствием:

— Ты будь поосторожней, Кира. Посматривай вокруг себя. Кто-то же хотел тебя подставить, и действовал этот человек, скорее всего, не в одиночку. Хорошо подумай, кто бы это мог быть. Может, тебе стоит на время уехать куда.

Я поблагодарила за заботу, мы тепло попрощались, и я отбыла далее по своим делам.

А именно в центральное кафе нашей сети, с которого и начинала когда-то свой бизнес тетушка и где теперь находился наш главный офис.

Вот здесь мне пришлось подзадержаться, занимаясь насущными делами и решая текущие вопросы с Оксаной Викторовной.

Я не раз уже возносила благодарность Господу за то, что когда-то взяла ее на работу. Истомина оказалась настолько на своем месте и настолько профессиональна, что я смело могла доверить ей многое. И доверяла без сомнений. И старалась платить серьезно, без дураков. К тому же последние месяцы мне частенько приходилось отсутствовать, уезжая на несколько дней, а то и недель, и я со спокойной душой оставляла на нее наш бизнес, хотя руку на пульсе держала и на удалении. Не расслаблялась сама и подчиненным не позволяла. Контролировала.

И они об этом знали. И чувствовали и мою заботу, и пристальный пригляд.

Оксане Викторовне пришлось честно и подробно поведать все, что со мной приключилось. Ахать и охать она не стала, не тот человек, а выслушав, дала несколько весьма толковых комментариев и советов. Она, кстати, тоже предложила мне куда-нибудь уехать на время или, по крайней мере, переехать из квартиры.

— Думаю, — отказалась я, — переезжать бесполезно. Если кто-то всерьез намерен мне навредить, он меня везде достанет, да и с подключением адвоката мы пока повременим: у меня стопроцентное алиби и я в данном деле потерпевшая сторона.