Свобода по принуждению - Наталья Путиенко Страница 10

— Чего ты злишься? Делить нам нечего, все решили полюбовно! Так что? Не мил я тебе стал? Или притворяться надоело?

Маша уставилась на Андрея, пытаясь успеть за его мыслями. Сказать, что девушка была удивлена — ничего не сказать. Она была ошарашена таким поведением почти бывшего мужа, его перевоплощением. Сейчас перед ней сидел Андрей, её Андрей! Которого она любила больше жизни, с которым согласилась и в огонь, и в воду пойти! Тот милый, неуверенный в себе мальчик, который так нелепо ухаживал за ней, пылинки сдувал и клялся беречь от всех невзгод.

Только внешность осталась прежней, как у чокнутого чудовища, избивавшего её и позволявшего издеваться другим. Он пытался улыбнуться, насильно растягивая губы, но выходил лишь оскал. А в глазах можно было прочитать его уязвимость, они молили о доверии, о внимании, о чувствах…

Маша вновь закрыла глаза, пытаясь спрятаться от осуждающего взгляда. Да, сомнений не было, он страдал. Она видела это, знала, что её побег выбил землю из-под его ног. Но оставаться здесь, пытаясь раздуть огонь из слабо тлеющих углей не было смысла. Он не изменится! Его нельзя изменить! Гниль засела глубоко внутри и удалению не подлежит.

Дверь кабинета приоткрылась, в комнату вошел мужчина. Маша уставилась на Андрея, тот молча протянул руку. Мужчина вложил папку и тихо вышел за дверь. Достав бумаги, Андрей медленно обогнул стол и сел за него. Одним взмахом руки смахнув все, что было на поверхности, он швырнул бумаги на стол, после чего вновь встал.

Маша напряженно наблюдала за его передвижениями. Словно кролик, загипнотизированный удавом, она смотрела, как он приближается к ней, но сил пошевелится не было. Привычное чувство страха ядом прокатилось по телу, парализовав, лишив способности двигаться.

— Андрей…

— Один раз! Напоследок! Имею я право поиметь свою жену? — он наклонился так близко, что девушка видела нездоровый блеск в его глазах.

Маша знала, что сейчас будет. Она проходила через это сотни раз, постоянно надеясь, что этот точно будет последним. Но приходил новый день и все начиналось по новой.

— Андрей… Я прошу… Не надо! — сквозь слезы прошептала Маша, пытаясь оттолкнуть мужчину.

— Надо, сука, надо! — рявкнул он ей на ухо, сдергивая спортивные штаны вниз. — Под ним, небось, ты стонешь! А мужу противишься!

— Ладно… Бери! Я сопротивляться не буду! — выкрикнула Маша, выворачиваясь из рук.

Девушка просто подошла к столу и оперлась на него. Сдерживая слезы, она закусила губу. Силы, чтобы справиться с ним, у Маши нет. Все равно возьмет то, что хочет, прибегнув к побоям. А так хоть цела останется… может быть…

— Ну? Чего ждешь? Бери! Ты этого хотел? — начала Маша, постепенно срываясь на крик. — Бери!!! Издевайся! Убей, в конце концов! Я ненавижу тебя, понимаешь? Не-на-ви-жу!

— Оденься… — тихо сказал он, поворачивая Машу к себе лицом и заключая в объятья. — Неужели я тебе настолько противен?

Андрей гладил хрупкие плечи девушки, которые содрогались от рыданий. Если бы Маша только знала, как он ненавидел себя в этот момент. Она даже представить себе не могла, насколько сильно он любил её. Именно из-за этой больной любви он её потерял…

— Подпиши бумаги… и иди! — он подтолкнул Машу к столу.

Девушка схватила ручку и не глядя подмахнула документы. Договор, дающий ей долгожданную свободу.

— Я тебя отвезу.

— Я сама…

— Я тебя ночью одну не отпущу! Это опасно! — рявкнул Андрей, выходя из кабинета.

Маша неуверенно последовала за ним. Как объяснить Андрею, что самую главную опасность для неё представлял именно он. Человек, которого она любила и ненавидела одновременно.

***

Спустя полчаса Андрей нервно сигналил у ворот Стаса. Через некоторое время створки отворились, впуская автомобиль во двор. Стас уже стоял на крыльце, а рядом с ним, недобро глядя на Машу, стоял Сергей.

— Вот, подобрал вашу беглянку по дороге! — натянуто улыбнулся Андрей, подталкивая Машу в спину. — Больше не теряйте!

— Спасибо! — коротко бросил Стас, сверля глазам Андрея.

Интуиция подсказывала, что Андрей здесь оказался не просто так и что с Машей их что-то связывает, но Стас лишь отмахнулся от неё, обнимая девушку за плечи и уводя за собой в дом. Сергей так и остался стоять на крыльце, сжимая руки в кулаки. Он был взбешен, ведь его предупреждение пропустили мимо ушей, а это значит, что в следующий раз он объяснит доходчивее. Нужно только дождаться момента, когда никто ему не сможет помешать.

Стас тем временем пожелал Маше спокойной ночи и удалился к себе. Взяв лист бумаги и подложив под него книгу, он прилег на кровать и начал черкать карандашом. Строго, следуя пункт за пунктом, он записывал свои наблюдения и события, происходившие с момента появления Маши в его доме.

Логическая цепочка выходила неплохая, но кое-что упорно не хотело вписываться в общий сюжет. Андрей… Точнее, его жена — Ника. Стас прекрасно разбирался в людях и видел глаза Андрея в тот момент, когда Маша вошла в зал. Удивление на его лице сменилось злостью. А это значило, что они знакомы. Стас, сначала было подумал, что садист, издевающийся над Машей и Андрей — один и тот же человек, но наличие жены Ники задушило эту версию, не дав посеять свои первые плоды сомнения.

Отшвырнув лист, Стас открыл книгу. Ничего лучше не расслабляет перед сном, как чтение на ночь. А обо всем остальном он подумает завтра на свежую, отдохнувшую голову.

Глава 4

Свобода… Всего семь букв, но дарят ощущение полета. Будто ты птица, которая вольна лететь куда хочешь. И эта эйфория, которую ты испытываешь с каждым взмахом крыла, притупляет интуицию, заглушает чувство опасности, даря веру в то, что все будет прекрасно…

Андрей сидел в кабинете, окидывая пустыми глазами бардак, значительно прибавившийся после ухода Маши. Домработница была уволена еще два дня назад, а вместе с ней и весь штат прислуги. Он не мог простить насилия со стороны охраны по отношению к его жене. Хотя сам их на это толкал… Ему хотелось сломить волю девушки, сделать её зависимой и покладистой… а вышло все иначе. Сбылось то, чего он больше всего боялся — она ушла.

Андрей уже задумывался ранее о том, что он, скорее всего, психически не здоров. Только признаться до конца себе в этом не посмел. Ирония заключалась в том, что он не мог находиться рядом с Машей, а без неё вообще не мог жить…

Он помнил всё: блеск её глаз, искреннюю радость на её лице, губы, изогнутые в улыбке… И все это, было для него, только для него одного… Но потом блеск стал угасать, радость сменилась равнодушием, а улыбка — слезами.

Она перестала уделять ему внимание, стала избегать совместных прогулок и поездок, предпочла закрываться в ванной и рыдать под звуки льющейся воды… он понял, что она его разлюбила, что тяжело ей с ним, что пора рвать отношения, причиняющие боль друг другу. И не смог её отпустить. Он хотел привязать её к себе ребенком, как бы странно это не звучало, но диагноз, поставленный врачами, лишь усугубил проблему. Ведь она бесплодна…