Внезапная страсть - Кэйтлин Битнер Рот Страница 10

Бедняжка явно чувствовала себя не в своей тарелке. От жалости и сострадания у Селины сжалось сердце, а спустя секунду пришло понимание: ведь сама она почти не отличается от Элизабет. Скорее всего они выросли в сходных, очень скромных обстоятельствах. Если бы не старания бабушки, поставившей себе целью воспитать внучку в светских традициях, сейчас она тоже сидела бы, сгорая от неловкости и смущения. Участь Элизабет не могла не вызвать искреннего сострадания.

Пожалуй, впервые в жизни пришло понимание важности и значения бабушкиного дара. Талантливая, популярная в Новом Орлеане швея, она внимательно наблюдала за образом жизни и манерами лучших домов города, чтобы передать впечатления внучке. Она повторяла для нее лучшие фасоны, а порой даже приносила остатки прекрасных тканей. В результате, когда Селине пришло время вступить в свет, трудностей не возникло – благодаря усилиям бабушки и стремлению Дианы Морган к дружбе.

Краем глаза Селина с огорчением заметила, что, даже беседуя с другими, Тревор постоянно за ней наблюдал. Внимание не только смущало, но и пугало. Если и жил на свете опасный человек, то в эту минуту он сидел напротив. Ничего, скоро она уедет. Жаль только, что Джастин уже запланировал этот злосчастный бал в ее честь, ради которого придется задержаться еще на целый месяц. К счастью, Тревор вернулся домой всего на несколько дней, так что ради Джастина можно потерпеть и даже изобразить радостное предвкушение. Почему бы и нет? Селина подняла глаза, снова наткнулась на пристальный взгляд и, не обращая внимания на гулко бьющееся сердце, заставила себя улыбнуться.

В ответ Тревор улыбнулся точно так же, как во время первой встречи, когда она подглядывала из-за колонны. Джентльмен приподнял бокал, как будто для тоста, и негромко сообщил:

– Ваши глаза уже дважды изменили цвет.

– Простите, что вы сказали?

Тревор перегнулся через стол и четко, хотя и приглушенно, произнес:

– Сказал, что тяжело ранен.

Озадаченная и растерянная, Селина отвернулась и жестом попросила слугу налить вина. Поднесла бокал к губам и осушила сразу наполовину, нервно ощущая обескураживающее внимание к собственной персоне и оттого почти не воспринимая общего разговора. Гул голосов казался смутным шумом. Она внимательно посмотрела в бокал, словно надеялась увидеть на дне хрустальный шар.

Боже милостивый, какой откровенный ответ рождал в глубине существа этот жаркий взгляд! На долю мгновения даже захотелось узнать, каково это – лежать в объятиях красивого дерзкого мужчины, ощущать рядом сильное обнаженное тело, целовать мягкие чувственные губы. Почему-то возникла уверенность, что спит он полностью раздетым, целует сладко, а ласкает нежно и страстно. Ее щеки вспыхнули румянцем.

Что за глупости! Откуда вдруг явились такие интимные подробности? Она никогда не лежала рядом с мужчиной обнаженной. Они со Стивеном встречались исключительно в скромной ночной одежде, причем обязательно в темноте, а переодевались только в одиночестве. Так и случилось, что после года замужества Селина ни разу не видела мужчину обнаженным. Подумать только! Больше того, ни один мужчина не видел обнаженной ее. И вот теперь пожалуйста: вдова. Мысль показалась настолько абсурдной, что Селина не удержалась от смеха.

Все головы повернулись как по команде.

– Простите, должно быть, выпила лишнего на пустой желудок.

Наверное, и нос покраснел. Она потрогала пальцем кончик и обнаружила, что он занемел. Кэмерон слегка склонился и понимающе сжал руку.

Тревор же с непроницаемым лицом откинулся на спинку стула.

Призывая всех к вниманию, Майлз постучал ложкой по бокалу, а как только воцарилась тишина, объявил, что передает управление пароходным бизнесом Тревору.

– Я не настолько самовлюблен, чтобы не признать, что кто-то другой справляется с делом лучше.

– Хорошо сказано, – заметил Тревор с притворной дерзостью.

Майлз поднял бокал.

– Именно благодаря Тревору в последние два года мы достигли столь значительных финансовых успехов. А я честно признаюсь, что мечтаю жить со своей дорогой Элизабет в доброй старой Англии.

– За ваше здоровье! – провозгласил Джастин, и все дружно подняли бокалы.

Майлз нежно похлопал жену по руке, и та улыбнулась в ответ.

Прозвучали новые тосты, и Селина выпила еще. Так свободно и легко она не чувствовала себя… никогда.

Стараясь перещеголять друг друга, мужчины принялись рассказывать морские истории. Рука Кэмерона так и осталась лежать на спинке стула.

– Как по-вашему, русалки действительно существуют? – поинтересовалась Селина.

– Разумеется, – ответил Тревор, а Кэмерон и Майлз уверенно кивнули в знак согласия.

– И где же их можно найти?

– Они являются сами, когда захотят, – пояснил Кэмерон, моментально включившись в игру. – К тому же увидеть их удается только вдали от берега.

– Примерно после месяца плавания, – добавил кто-то.

Селина повернулась к Элизабет, которая негромко произнесла слово «моржи».

– Ах, моржи! – рассмеялась она, живо представив истосковавшихся по любви моряков, стоящих на палубе и с вожделением наблюдающих за толстым морским животным, представляя при этом изящную таинственную деву. Да, вина сегодня явно оказалось слишком много.

Фелиция обиженно надулась и уставилась в тарелку, плохо понимая, о чем по-английски говорят взрослые и над чем смеются.

Селина взялась передать историю по-французски, однако Тревор строго заметил, что не стоит этого делать: девочка должна учить английский язык.

– Право, Тревор, – возразила Селина, осмелев от вина. – Вы слишком безжалостны к сестре.

Он откинулся на стуле, рискованно приподняв передние ножки и балансируя на задних. Засунул большие пальцы за пояс и взглянул с легким прищуром, как будто пытаясь затянуть в невидимую сеть.

Чувствуя себя попавшей в паутину мухой, Селина уже не могла бороться со странными ощущениями. Головокружение от вина, властное присутствие Тревора отозвались в таинственной глубине существа пульсирующей болью. Собрав остатки сил, она оторвала взгляд от гипнотических глаз и, словно пытаясь найти спасение на дне, сосредоточилась на бокале с вином. Снова захотелось узнать, каково это – лежать рядом с этим человеком. Если бы у нее не было гордости, если бы она не знала, что кончит точно так же, как все его любовницы!

Если бы…

Тревор тем временем беспокойно наблюдал, как пульсирует жилка в мягком углублении у основания шеи, как поднимается и опускается грудь при каждом коротком, мелком дыхании, как вздрагивают ресницы, благоразумно прикрывая опущенные глаза, как блуждает на губах едва уловимая улыбка. В глубине этой таинственной улыбки пряталось понимание его неукротимого вожделения. И когда он получит то, о чем мечтает – а он обязательно получит, – исполнится и ее заветное желание.