#Одноклассник - Диана Килина Страница 10

– Ром, я не хочу…

– Торопиться, – закончил за меня, – Ты думаешь я не понял этого, Катя? Ты думаешь, я не знаю, что у тебя никого не было с момента развода, а это на минуточку, – он прикрыл глаза, подсчитывая, – Восемь?

– Девять, – поправила я.

– Девять месяцев, – Ромка опустил взгляд на мои губы и провел большим пальцем по краю нижней – нежно и бережно, – Я все понимаю. Ты не из тех, кто бросается в омут с головой и все такое. Но, Катя, – он понизил голос и покосился на компанию парней, которые стояли неподалеку и наблюдали искоса – поза у нас была двусмысленная, – Я трахаю кулак каждый раз, когда разговариваю с тобой по телефону, слыша твои вздохи и приглушенные стоны.

Волна тепла вновь поднялась к моему лицу откуда–то из самой сердцевины. Я прикрыла глаза и почувствовала на щеке его дыхание, от чего мне стало еще жарче. Словно на улице не начало октября, а самый разгар июля.

– Я вижу твое лицо; вижу, как ты кончила на мою руку, каждый гребаный раз, когда моргаю, – просипел на ухо, и прикоснулся влажными губами к моей коже, опалив ее.

– Ромка… – шепнула я, ища хоть какие–то связные мысли в голове.

– Я так больше не могу, – пробормотал он в мои губы, – Не могу. С этим надо что–то делать и лучше, – я почувствовала, как он отстранился и открыла глаза, встречая его напряженный взгляд, – Лучше сделать это в моей постели.

С этими словами Рома вложил что–то в мою ладонь. Быстро поцеловал – легкое движение и не больше; развернулся и сел в свою машину. Взвизгнули покрышки, пыль со смотровой площадки заклубилась в воздухе и огни фар скрылись где–то вдалеке.

Опустила взгляд на свою руку и увидела в ней связку ключей. К кольцу была прикреплена простая металлическая пластина, на которой таким же простым шрифтом был выгравирован адрес.

Глядя на витающие в воздухе пылинки, я отчетливо почувствовала, что сейчас должна принять важное решение. И еще я поняла, что времени у меня не шибко много – считанные секунды; может минуты – но это уже роскошь. Судорожно вздохнув, перечитала адрес, выбитый на брелоке, сжала его в ладони и запрыгнула на водительское сиденье.

За мной так же заклубилась пыль, когда я резко дала по газам и поехала прочь – убегая от сомнений, пряча их глубоко–глубоко внутри, закрывая на все засовы.

Рома может стать самым ярким приключением в моей жизни, а может и самым большим разочарованием. И что я буду с этим делать, я решу позже.

9

Oh, don’t be scared about it

Don’t forget it was real.

Do you remember the way it made you feel?

Do you remember the things that it let you feel?

Jarryd James «Do you remember?»

– Здесь шлагбаум, – пролепетала в трубку, едва Ромка ответил на звонок.

– Сейчас открою. Последний этаж.

Его голос был на удивление ровным – не чета моему. Я уже и губу изжевала, и волосы растрепала по дороге сюда. Метнув взгляд на свое отражение в зеркале заднего вида я судорожно вздохнула, и стоящая на пути преграда в виде полосатой металлической трубы медленно поднялась вверх. Въехав на площадку перед домом, я припарковала машину и сделала несколько глубоких вздохов, а потом посмотрела назад – на шлагбаум.

Он уже опустился.

Не люблю признавать такие вещи, но Рома был прав. Я убегаю, делая вид, что ничего не происходит.

Ступив на тротуар и подойдя к дому я потеребила в руке связку и приложила ключ–таблетку к панели домофона. Подъезд с тихим гулом открылся. Поднимаясь по ступенькам, я то и дело ловила себя на мысли, что выгляжу не самым лучшим образом. Вряд ли спортивный костюм подходит для свидания, если, конечно, это можно так назвать.

Из глубины квартиры доносились приглушенные звуки – то ли музыка, то ли работающий телевизор. Я вошла в прихожую и закрыла за собой дверь, оглядев ряд вешалок с верхней одеждой и полок с обувью. Разувшись, сняла куртку, повесила ее на единственный одинокий крючок у зеркала и проигнорировала свое отражение – все равно ничего хорошего там не увижу.

– Рома! – крикнула я, выходя в холл.

Впереди маячила лестница на второй этаж. Справа из–за угла показалась гостиная с достаточно простым убранством – большой диван и домашний кинотеатр. Сглотнув, я сделала несколько шагов и нашла кухню – прямо за лестницей.

– Как в замке Синей Бороды прям, – пробормотала я себе под нос и тут же подпрыгнула, когда за спиной раздался звонкий смех, – Боже, ты меня напугал! – выдохнула, повернувшись.

Ромка перестал смеяться и посмотрел на меня тяжелым взглядом. Шагнул ко мне и, не говоря ни слова, обхватил ладонью мой затылок. Потянул на себя – сильно и резко, так, что у меня закружилась голова и если бы не его руки – рухнула бы. Впился губами в мои – так яростно и сильно, что я не удержалась и попыталась оттолкнуть его, упираясь ладонями в грудь, но поцелуй тут же смягчился и стал глубоким и опьяняюще-нежным. Мои пальцы сжали ткань его рубашки – тонкую, мягкую на ощупь.

– Ромка, – выдохнула я, когда он отстранился, дав мне спасительный глоток воздуха.

Он, казалось, на обращал на меня ни малейшего внимания – только покрутил головой с напряженным лицом, словно решает, что делать дальше. Его ладонь спустилась на мою талию и пробралась под толстовку – я с трудом сдержала стон удовольствия от ощущения обжигающего прикосновения к коже. Другой рукой Рома приподнял мое лицо и заглянул в глаза – испытующе.

– Презерватив? – прошептал, проведя губами по подбородку, а затем легонько прикусывая его.

– Я здорова, – сдавленно ответила и удивленно ахнула, когда он резко переместил ладони на мои ягодицы и поднял меня в воздух, заставляя обхватить ногами.

– Я тоже, – разворачиваясь со мной на руках, просипел Рома.

Я рухнула на диван в буквальном смысле, а затем почувствовала его руки, снимающие с меня одежду. Клянусь, мне показалось, что Рома еле сдерживается, чтобы не разорвать ее в клочья – настолько резкими были его движения. Толстовка была заброшена за спинку и судя по звонкому стуку – шлепнулась об окно и свалилась на пол. Лифчик практически трещал по швам, пока Рома чертыхаясь расстегивал застежку и тоже улетел куда–то в сторону. Штаны вместе с трусиками оказались на кофейном столике, который я не заметила раньше.

От каждого движения мое естество болезненно сжималось, и я уже не скрывала отчаянные стоны. Тело предвкушало что–то запретное; что–то, чего у меня никогда не было, но к такому я не была готова вовсе – раздев меня, Рома навис надо мной, вцепился глазами в мои, расстегнул брюки, освобождая свой член и, едва я успела подумать, вошел в меня одним мощным толчком.

Мой крик был настолько громким, что на долю секунды мне послышался звон оконных стекол, но это был крик удовольствия – первобытного и дикого. Сжав мои волосы в кулаке, он потянул их и начал покусывать мою шею – слишком сильно и болезненно, но тут же зализывая ноющие места, подводя меня к какой–то новой грани удовольствия.