Соблазн в шелках - Андреа Янг Страница 10

– И это тоже.

Ресторан к тому времени заполнился посетителями, вокруг слышались приглушенные голоса и позвякивание посуды.

– Можно полюбопытствовать, – спросила Клодия, – каким образом, по-вашему, я смогу удержать ее от предосудительных поступков? Например, если она, скажем, решит прогуляться по городу в шортах, как я должна ее остановить?

– У нее не будет возможности гулять по городу. Я заказал номера в отеле, расположенном в нескольких милях от города, а денег на такси я ей не дам.

– Чем же она будет заниматься целыми днями?

– А вы как думаете? – Гамильтон снова наполнил ее стакан. – Историей, математикой, биологией. Ей кажется, что она выиграла этот раунд. Она думает, что я махну рукой и позволю ей в течение двух недель бездельничать и развлекаться, но она ошибается. Аннушка поедет со мной и будет делать все положенные домашние задания. Если она будет честно работать, то ей позволят поваляться на пляже, покататься на водных лыжах и тому подобное. А если нет, пусть умирает со скуки. А для Аннушки, поверьте мне, нет ничего страшнее скуки. – Он поднял свой бокал. – Ваше здоровье.

– Ваше здоровье! – сказала она в ответ. Голос ее звучал как-то растерянно.

– Так вы согласны?

– Боюсь, что нет. Я очень сочувствую вам, – торопливо добавила Клодия, – но мне кажется, что я не смогу сыграть роль строгой старшей сестры, следящей за тем, чтобы младшая вовремя готовила уроки. Это мне не по нутру и приведет к совершенно обратным результатам.

– Дело не только в этом. Даже если она будет заниматься как следует, выполняя все указания преподавателей, ей наскучит целый день находиться в одиночестве. Я это понимаю, не такое уж я бесчувственное бревно.

У Клодии были по этому поводу некоторые сомнения.

– Она возненавидит меня из принципа.

– Может быть, сначала, но она не сможет не уважать человека, осмелившегося обнажиться в респектабельном ресторане.

– Я не обнажалась! – Злясь на себя, Клодия все-таки покраснела при одном воспоминании об отвратительном эпизоде. Но ведь все окружающие тогда отнеслись к этому так, словно она действительно устроила стриптиз. А шелковая рубашечка, наверное, показалась им не более чем полоской ткани, прикрывающей стратегическое место у стриптизерши.

– Вы понимаете, что я имею в виду. – Откинувшись на спинку стула, Гамильтон так пристально поглядел ей в глаза, что Клодии показалось, будто он видит ее насквозь. – Вы сами признались, что вам крайне неприятно заниматься этим. Неужели вы снова вернетесь к киссограммам? Неужели будете терпеливо позволять подвыпившим гулякам на холостяцких пирушках лапать себя, тискать и покрывать слюнявыми поцелуями?

Несколькими верными штрихами он нарисовал такую неприглядную картину, что заставил девушку поморщиться, на что, по-видимому, и рассчитывал.

– Не думаю, что умру от этого. По крайней мере будет что рассказать внукам.

– С другой стороны, – продолжал Гай, как будто и не слышал ее ответной реплики, – вы бы понежились на солнце возле бассейна в отеле, который считается одним из самых фешенебельных на Ближнем Востоке. Погода там в это время года стоит изумительная. Около 80° по Фаренгейту. Отель расположен на берегу небольшой бухты, там можно заниматься практически всеми видами водного спорта, а также, конечно, теннисом и легкой атлетикой. И сама страна волшебная. Горы и оазисы со множеством финиковых пальм, верблюжьи бега и дружелюбные, гостеприимные люди.

Клодия беспомощно взглянула на него.

– Это шантаж?

– Чепуха. Я просто сообщаю вам кое-какие сведения, чтобы вы могли принять решение.

Она впервые заколебалась. Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Не отвечайте, пока не закончите обед, – сказал Гамильтон. – И давайте на время сменим тему разговора.

Но Клодия не могла больше есть. От воспоминания о полусьеденной мыши и из-за необходимости принять решение она потеряла аппетит.

– Согласна сменить тему разговора. Начинайте. – Гай кивком головы указал на ее тарелку:

– Вам не понравился цыпленок?

– Нет, все в порядке. Просто я больше не хочу.

– Возьмите что-нибудь другое.

– Я уже не голодна.

– В таком случае перестаньте играть с едой на тарелке! – Не веря своим ушам Клодия взглянула на него. Гамильтон сказал это таким тоном, словно она шестилетний ребенок, устраивающий на тарелке островки из картофельного пюре посередине моря из соуса.

– Может быть, вы еще скажете, чтобы я доела все, иначе не получу пудинга?

К ее удивлению, уголок его губ приподнялся в улыбке.

– Извините. Это я по привычке.

– Вроде дамы – директора компании, которая во время делового обеда вдруг начинает мелко нарезать мясо на тарелке своего соседа?

– Да. – Он широко улыбнулся, показав отличные белые зубы, на лечении которых не разбогател бы ни один дантист.

Не улыбайся так, пожалуйста.

И без таких запрещенных методов воздействия ей было трудно беспристрастно и трезво взвесить его предложение.

Может быть именно поэтому он так и улыбается? Наверное, отлично знает, как действует его улыбка. Он хочет обвести тебя вокруг пальца и заставить плясать под свою дудку.

Но все ее умозаключения рухнули, когда она услышала следующие слова:

– Кого вы ожидали увидеть, когда оглядывались на входную дверь? У вас был вид загнанного в угол рыжего кролика.