На пределе чувства - Миранда Ли Страница 10

Радостное волнение в душе Беллы нарастало по мере того, как такси приближалось к вилле. «Уже скоро я буду на месте», – думала она, глядя на озеро сквозь просветы между высокими деревьями.

К ее глубокому удивлению, усталость куда-то улетучилась. Выходя из самолета в Милане, она чувствовала себя разбитой. В самолете ей удалось задремать лишь на короткое время. К несчастью, она забыла взять с собой снотворное, и это означает, что из-за смены часовых поясов ей предстоит провести без сна как минимум несколько ночей.

Бессонница – это мучительное испытание. Она терпеть не могла ворочаться в постели, раздираемая неприятными мыслями и чувством одиночества, которое в последнее время было особенно невыносимым. Ей оставалось лишь надеяться на то, что свежий воздух и смена обстановки помогут ей успокоиться, расслабиться и понять, чего она хочет на самом деле. Она поняла, что больше не может жить так, как жила до сих пор.

Было время, когда она думала, что, помимо головокружительной артистической карьеры, у нее будут надежный, любящий муж, двое замечательных детей и большой уютный дом. Когда ей на прошлой неделе исполнилось тридцать лет, она испытала потрясение, осознав, что не приблизилась ни на шаг к осуществлению своей мечты. Да, у нее была успешная карьера, но она больше не получала от нее радости. Выступления на сцене были для нее теперь не творческим самовыражением, а тяжелой работой.

Что касается надежного, любящего мужа, об этом ей следует забыть. Таких мужчин просто не существует. По крайней мере, среди тех, которые ее привлекают. Все ее бойфренды оказывались самодовольными и эгоистичными. Отношения с такой известной женщиной, как она, были для них способом потешить свое самолюбие и повысить статус. Они не смотрели на нее как на потенциальную жену.

Белла знала, что могла бы иметь ребенка, если бы хотела. Для этого не нужен муж. Донора спермы вполне достаточно. Однажды она начала обдумывать эту идею и тут же от нее отказалась. Каждый ребенок заслуживает иметь не только мать, но и отца.

– Мы почти приехали, синьорина Кэмерон.

Голос шофера прервал ее раздумья. Его звали Луиджи, и ему было около пятидесяти. Он прекрасно говорил по-английски, хотя и с заметным акцентом.

– Да, я начинаю узнавать места. Я бывала здесь раньше. Правда, в последний раз я приезжала сюда больше десяти лет назад.

– Здесь почти ничего не изменилось.

– Да, – согласилась она. – В этом одна из причин очарования озера Комо.

– Синьор Морелли умер в прошлом году, – мрачно произнес он.

– Я знаю. Я была на его похоронах.

– Вы вроде не родственница.

– Я давний друг семьи.

– А-а. – Он печально кивнул. – Мне его не хватает. Я работал его шофером в последний год его жизни. Он был хорошим человеком.

– Да, – сказала Белла.

– Его сын тоже хороший человек.

– Определенно.

Автомобиль свернул на знакомую подъездную аллею и вскоре остановился перед деревянными воротами в высокой каменной стене. Ворота были новыми, а стена старой. Луиджи вышел из машины и набрал код на встроенной панели. Когда ворота открылись, он вернулся за руль и въехал на территорию виллы.

Двор украшал огромный фонтан со статуями в центре. Группа состояла из двух женских фигур и одной мужской. Их нагота шокировала Беллу, когда она была ребенком. Каменные женщины с благоговением смотрели на огромное мужское достоинство своего спутника.

Дедушка Серджио, который был жив и здоров, когда Белла впервые приехала на виллу, утверждал, что натурщиком для этой статуи послужил его предок, который построил эту виллу в XVI веке. В тот же день Серджио сказал ей, что это выдуманная история. Что изначально вилла была монастырем, и семья Морелли купила ее лишь в конце XIX века. Что фонтан был сооружен после Первой мировой войны.

– Скоро ты убедишься, дорогая Иззи, что итальянские мужчины любят хвастаться, – добавил он.

Вспомнив ту их прогулку у фонтана, Белла улыбнулась. Она была согласна с Серджио, но лишь отчасти. Некоторые итальянские мужчины действительно любили похвастаться. Альберто Морелли любил рассказывать всем о своем умном сыне, красивой жене и талантливой падчерице. Но вот Серджио, в отличие от своих отца и деда, похоже, не испытывал необходимости производить впечатление на других. Многие люди на его месте рассказывали бы всем подряд, что у них будет гостить звезда Бродвея. Но Серджио настоял на том, чтобы она не говорила об этой поездке никому, даже своей матери. Это полностью устраивало Беллу, которая сейчас больше всего нуждалась в покое и уединении. Она даже не знала, сказал ли он Марии, кто к ним приезжает.

Белла получила ответ на свой вопрос, когда машина остановилась у заднего входа, и из железной двери вышла круглолицая женщина с блестящими темными волосами и приветливой улыбкой.

Глядя на нее, Белла почувствовала, как у нее поднимается настроение. Мария совсем не изменилась. Разве что стала еще полнее. Выйдя из машины, Белла оказалась в таких теплых объятиях, в каких не бывала уже много лет.

– Я так рада тебя видеть, Долорес! – воскликнула Мария.

Белле захотелось рассмеяться, но она сохранила бесстрастное выражение лица, поняв, что это представление разыграно для Луиджи. Бесспорно, Мария узнала ее, несмотря на ее рыжий парик и темные очки.

Когда Луиджи отнес в дом ее чемодан, она искренне поблагодарила его и дала ему щедрые чаевые. Он протянул ей свою визитку и сказал, что, если она захочет куда-то поехать, она может позвонить ему. Только когда он удалился. Белла сняла парик и очки.

– Теперь можешь называть меня Беллой, – сказала она, и Мария захихикала. Белла узнала этот смех, так похожий на детский.

– Правда могу? Ты же теперь богата и знаменита.

Белла посмотрела на нее с укором:

– Если ты продолжишь нести эту чушь, мне придется поговорить с твоим нанимателем. Кстати, где Серджио? Он уже здесь?

– Да, они с Карло приводят в порядок сад и чистят бассейн. Мы не знали, что Серджио приедет сюда на несколько недель, поэтому не навели здесь идеальный порядок. Он велел передать тебе, чтобы ты нашла его, когда приедешь.

– О, Мария! – довольно вздохнула Белла. – Ты даже представить себе не можешь, как я рада, что приехала сюда.

– Серджио тоже. Он очень… э-э-э… возбужден.