Ложь во благо - Элизабет Хардвик Страница 10

Телефон зазвонил в восемь тридцать. Господь внял его молитвам или дьявол вмешался?

– Доброе утро. – Лоренс издевательски сымитировал оксфордское произношение, недоумевая, отчего это сердце заколотилось с бешеной силой. Услышав в трубке прерывистое дыхание, он начал потихоньку успокаиваться.

– Мистер Роско? – Голос Кимберли приобрел непривычные металлические обертоны. – Я понимаю, что еще очень рано. Простите, если разбудила вас. Но… но я звоню по поводу кинопробы…

Слава Богу! Она не дура, как он начал было думать.

– В двенадцать часов. Сегодня. Это вам подходит? – стараясь скрыть радость, буркнул Лоренс.

Абсолютная тишина на другом конце линии, казалось, тянулась вечность. Затем послышался глубокий вздох.

– Отлично. Дядя Декстер возвращается сегодня в Сидней, и я смогу с ним приехать.

Лоренс крепко сжал трубку. Дядя Декстер!

Опять Декстер. Этот человек становится его Немезидой!

– Ну что ж, договорились. Жду вас в двенадцать.

– Но вы не сказали где.

– Декстер знает дорогу. Не опаздывайте! – предупредил Лоренс и положил трубку.

Господи! Но почему же теперь, когда Кимберли объявилась, он не чувствует себя счастливым!?

Декстер! Вот в чем причина. Декстер – Кимберли. Их отношения кажутся более тесными, чем просто отношения крестного отца и крестницы.

К черту Декстера! Забыть, что Кимберли – его крестница. Сейчас надо думать о том, как за три часа организовать кинопробу. А потом уяснить, нашел ли он Мэрианн.

Однако и спустя несколько часов, просматривая отснятые кадры, Лоренс все еще не мог понять, что же он нашел…

Кимберли появилась на студии в джинсах и в заправленной в них зеленой шелковой рубашке. Волосы свободно струились по спине. Слишком естественная, слишком спокойная, чтобы можно было в это поверить. Когда Лоренс представлял ее своей ассистентке Нэнси Тэсмон, Кимберли, колючая как чертополох, всем своим видом постаралась показать, что в действительности ей совсем не хочется здесь быть.

Нэнси из кожи вон лезла, чтобы Кимберли расслабилась: предложила кофе, поинтересовалась, как та долетела и долго ли собирается пробыть в Австралии. Однако Кимберли была холодна, как дохлая рыба, и Лоренсу оставалось только предположить, что это он своим присутствием так напрягает ее. Извинившись перед Нэнси, он вывел Кимберли из студии.

– Что, черт возьми, с вами?! – раздраженно фыркнул он. – Вы здесь для кинопробы, а не для того, чтобы показывать свои зубки!

– Я не в восторге от всего этого, – пролепетала она, взглянув на него.

Лоренс ушам своим не поверил. Отступив на несколько шагов, он окинул девушку скептическим взглядом. Полное отсутствие макияжа делало ее сегодня еще моложе. Безупречная кожа, великолепная фигура, роскошные волосы.

– Почему, черт вас побери?! – не контролируя себя, прорычал он.

Кимберли вздрогнула.

– Я не звезда, Лоренс, и…

– Позвольте мне судить об этом!

– Я не хочу попусту тратить ваше время…

– Это мое время, – грубо прервал ее Лоренс.

Впервые за сегодняшний день Кимберли почувствовала, как напряжение начало ослабевать. Слабая улыбка появилась на ее лице.

– И мое, – возразила Кимберли.

Лоренс набычился.

– Но мое дороже стоит, черт возьми!

На этот раз Кимберли широко улыбнулась.

– Вот такого Лоренса Роско я знаю и…

Лоренс перебил ее, вопросительно изогнув бровь:

– И люблю? У, черт!

Флиртовать с Кимберли совсем не входило в его планы. Планы! Да с Кимберли вообще никаких планов строить нельзя!

– Давайте займемся делом, – заторопился он, не давая ей опомниться. – Одно из двух: или вы работаете, как я хочу, или мы никогда больше не встречаемся. Хорошо сказано?

Девушка грустно улыбнулась.

– Звучит так, будто я все испорчу.

– А между тем вы сделаете все отлично, – тоном, не терпящим возражения, заявил Лоренс. – Пойдемте и посмотрим. Ну что? Идем?

Они вернулись в студию.

Кимберли была великолепна! В ее игре режиссер увидел все, что хотел видеть в Мэрианн, – ранимость, слабость, хрупкость. Но было еще что-то в ее игре, что задевало, волновало его. Лоренс не мог отделаться от чувства, что раньше он ее где-то уже видел или она ему кого-то напоминает. Ему определенно знаком и этот поворот головы, и овал лица, и, особенно, этот слегка хрипловатый голос. И то, что он никак не мог вспомнить, где видел Кимберли раньше, раздражало его. Беспокойство не покидало Лоренса все время, пока он смотрел на экран. А может, действительно, поберечь свои нервы и пригласить на роль кого-нибудь другого?

– Лоренс, пошли! – Нэнси появилась в студии, где он все еще сидел в темноте. – Надо бы перекусить. День получился длинным. Уверена, ты проголодался не меньше меня.

Ничего необычного в том, что они иногда обедали вместе после долгого рабочего дня, не было. Фактически Лоренс проводил с Нэнси гораздо больше времени, чем большинство мужчин со своими женами. И это вовсе не говорило об их романтических отношениях. Нэнси уже достаточно хорошо изучила босса и оставила, всякую надежду.

Красивая, высокая, стройная – в свои тридцать она еще ни разу не была замужем. Работа была для нее всем. Последние пять лет она была ассистентом Лоренса и считала, что нашла именно то, что хотела. Лоренс был ей очень признателен, Нэнси заменяла ему и память, и записную книжку. Она без запинки могла ответить, где и когда он должен быть. И, что важнее, всегда знала, где он действительно был. Заботу о правильном питании босса Нэнси тоже включила в список своих служебных обязанностей.

– Хорошая идея! – согласился Лоренс. – Просидеть столько часов в студии! Пора, пора нам подкрепиться.

– Я заказала столик у Джо. – Нэнси загадочно улыбнулась.

Если бы так поступила какая-нибудь другая женщина, Лоренс бы мог заподозрить тайный умысел «заарканить» его, но Нэнси… С Нэнси ему было хорошо и уютно, как с заботливой старшей сестрой.

Да, именно как со старшей сестрой, хотя Нэнси и была моложе его. У него никогда не было сестры. Одиночество – вот его единственная сестра, знакомая с детства.

Лоренс Роско предпочитал не думать о детстве и полагал, что прочно заблокировал все воспоминания. Но сейчас мозг предательски развернул перед внутренним взором картинки детства и юности, и Лоренсу стало не по себе.

А виноват во всем опять Декстер! Надо же было ему упомянуть об отце – тогда, на приеме в загородном доме! Хотя Декстер и его отец дружили, дружба выдержала не одно испытание временем, было кое-что в их отношениях, о чем Лоренсу не хотелось бы вспоминать.