Одной любви недостаточно - Хелен Кинг Страница 10

Чтобы охладить свои чувства, Зу сняла одежду и голышом прошла в душ. Крохотная ванная соединялась со спальней, и она даже не подумала закрыть дверь. Мэт не настолько низок, чтобы наброситься на нее в ванной. Холодная вода ласкала разгоряченную кожу. Зу вышла из-под душа и быстро растерлась полотенцем. Обернув вокруг бедер, как малайский саронг, второе полотенце, она раздумывала, что бы надеть. Широкого выбора не было, потому что большая часть туалетов отправлена на новую квартиру. Копаться в чемодане, приготовленном для свадебного путешествия, не хотелось. Можно было воспользоваться одним из двух любимых нарядов: неким вариантом японского кимоно в сочетании с шелковыми брюками или же брюками и блузой с изображением павлина.

Зу выбрала второй наряд, считая, что в кимоно может показаться слишком доступной. Она выпустила поверх брюк блузу свободного покроя, которая надежно скрывала фигуру. Для полной гармонии с восточным стилем Зу собрала волосы на затылке в большой узел и скрепила его заколками.

Выйдя из спальни, хозяйка ощутила приятный запах жарившихся бифштексов.

— М-м, отлично пахнет! — подходя к Мэту, сказала она.

Гость прозондировал почву, сделав два шага навстречу.

— И вы тоже! Да и выглядите недурно!

Словно не замечая реакции Мэта, как и его самого, хозяйка пробралась на дальний конец стола.

— Похоже, вы все, что надо, нашли и прекрасно со всем справились. — Зу указала на сервированный стол.

— Не смог найти бокалы.

— Вы и не могли их найти. Боюсь, все бокалы, какие были, уже отправлены на новую квартиру.

— Ну, тогда придется пользоваться тем, что есть, — сказал Мэт. Он снял с крючков две кружки, ловко повертел в руках бутылку шампанского и искусно выбил пробку.

— Но это просто кощунство — пить шампанское из черпаков, — запротестовала Зу.

Тем не менее, как только первая кружка наполнилась, она тут же поднесла ее к губам.

— Ну, как на ваш вкус? — спросил Мэт.

— Превосходно!

Зу предвидела, что в этот вечер будет пить шампанское, но только из бокалов и не наедине с Хантером.

— Я не позволю вам много пить до тех пор, пока вы чего-нибудь не съедите. Иначе у вас закружится голова.

В его глазах Зу заметила огоньки смеха. Интересно, знает ли он, что голова у нее и без шампанского идет кругом, отчего трезво взвешивать ситуацию ей весьма нелегко. Все силы для отпора Мэту, собранные ею за то короткое время, когда его не было рядом, исчезли, как только она снова оказалась рядом.

Хозяйка, привстав, накладывала салат, а гость выложил на блюдо пышущие жаром бифштексы.

Как было принято в добрые старые времена, Мэт, подчеркивая уважение к даме, учтиво ждал, когда Зу сядет. Он всегда умел добиться того, что женщина чувствовала его особое внимание. Зу всячески старалась подавить в себе ощущение полета к звездам. Ведь, чем выше взлетишь, тем резче будет падение. Как бы то ни было, но сидеть за столом напротив Мэта было воистину очень приятно.

Она уверяла себя, что, поев, обретет новые силы для сопротивления мужскому обаянию. Он выпьет кофе и уйдет, подумала Зу, и мукам наступит конец. Волей-неволей ей пришлось признаться самой себе, что все оказалось гораздо легче, чем она думала. Мэт даже и не пытался до нее дотронуться. Однако пока он не окажется по ту сторону двери, ей все равно будет страшно, как в густом лесу.

— Где бы вы сейчас были, Зу, если бы не последние события?

— В Португалии.

— Бедный Тони! На мой взгляд, больничная койка — плохая замена супружеской постели. Да и вы, бедняжка! Тяжело, наверное, думать, что придется провести эту ночь в одиночестве, вместо того чтобы сразу после свадьбы разделить ложе с молодым супругом. Первая брачная ночь, как говаривали в старину. Теперь это выражение стало анахронизмом. Возможно, и вы так считаете и потому не станете слишком огорчаться.

— Возможно.

Нет, не даст она ему повода позлорадствовать и не скажет, что думает иначе.

— В наши дни сексуальной свободы ожидание свадьбы тоже имеет некий очаровательный смысл в духе доброго старого времени. Уже поздно, — вскочила с места Зу, — наверное, вам пора уезжать.

— Если вы этого хотите. — Мэт поставил чашку с кофе и нехотя поднялся.

Он стоял у стола, не спуская глаз с хозяйки, но уходить не спешил и, не отрываясь, долго, мучительно долго смотрел ей в глаза. Зу знала, что сейчас он ее поцелует, без этого не уйдет. Ее охватил ужас — она поняла, что именно этого ей и хочется.

— Никогда раньше мне в голову не приходило, насколько заманчивой может выглядеть женщина, если она вся, до самой шеи, скрыта одеждой. Это соблазняет гораздо больше, нежели самое глубокое декольте, не оставляющее мужчине никакой свободы воображения.

— Прекратим этот разговор, Мэт.

— Вы предпочитаете действия?

— Нет, я совсем не это имела в виду. Прекратите, Мэт.

— Прекратить что? Ведь я же ничего такого не делаю.

— Когда вы ничего «такого» не делаете, вы делаете куда больше, чем любой другой из всех, кого я знаю.

— Разве вам не нравится, как я на вас смотрю?

— Ничуточки!

Не нравился Зу и его вдруг охрипший голос, бередивший чувства. Не нравилась и молнией пронесшаяся мысль — унаследуют ли сыновья Мэта привлекательную внешность отца и его гордую осанку, манеру распрямлять широкие плечи, а бедра чуть подавать вперед, как-то по-особенному ставя при этом ноги под небольшим углом друг к другу? Мысль эта вызвала у нее ощущение боли где-то в самом низу живота. И боль эта обострилась, как только Зу вспомнила, что обзаводиться женой, чтобы иметь детей, в планы Мэта совсем не входило.

Зу заметила, что глаза у Мэта сузились. Он поднял руку и приложил ладонь к ее губам. Потом, вместо того чтобы опустить руку, Мэт внезапно погладил шею Зу и мягко привлек девушку к себе. И хотя невыносимое более ожидание закончилось, сам процесс поддразнивания только набирал силу.

Мэт губами прикоснулся к ее лбу, потом они заскользили по виску, упругой щеке. Зу, предвкушая поцелуй, потянулась к нему. Но его губы прошли мимо ее рта и коснулись ямки на шее. Эта ласка чуть не лишила Зу сознания. Она сжалась, испытывая сладостные ощущения. Когда ей показалось, что она больше не выдержит, губы Мэта замкнулись на ее губах, и Зу утонула в наслаждении. Все ее существо упивалось поцелуем. Во внешнем мире она не воспринимала ничего, кроме ощущения мужских губ. Поэтому сразу не почувствовала, что рука Мэта, проникнув под блузу, касается ее груди. Легкое прикосновение его большого пальца к затвердевшему соску отзывалось во всем ее теле. Зу понимала, что его надо немедленно оттолкнуть, но сделать это не могла. Ничто теперь не имело для нее значения, только этот экстаз. От удовольствия по ее телу, подобно ветерку, пробежала дрожь. Она оказалась в такой восхитительной близости к Мэту, что всем своим существом почувствовала, как напряглись его бедра, ощутила охватившее его желание.