Креольская принцесса - Бет Уайт Страница 10

– Как ты?

Улыбнувшись, бабушка взяла Библию, которая лежала на одном из кресел-качалок на крыльце. Она сидела тут каждое утро, пока всходило солнце, читала и тихо молилась.

– Я хотела быть похожей на нее.

Бабушка была самым счастливым человеком из тех, кого знала Лиз. Она медленно потянулась к книге. Библия была тяжелая, в кожаном переплете и с многочисленными царапинами, появившимися за долгие годы. Книга придавила колени Лиз весом своей мудрости.

– Ты поможешь мне понять ее? Дедушка говорит, что я смышленая, но… – она с сомнением посмотрела на Библию, – там много сложных слов.

Бабушка кивнула.

– Там есть суровая правда, истории о жестокости и зле, но Библия также даст тебе помощь и успокоение, когда они тебе понадобятся. В Библии есть истории о героях, которые жили ради Бога. О женщинах, следовавших за Ним даже тогда, когда их жизнь была тяжела. Женевьева Ланье была таким человеком. Какое-то время ей надо было молчать о своей вере, но Господь защитил ее.

Лиз слышала истории о преследовании гугенотов во Франции, как Женевьева вместе с сестрой Эме попали на судно с двадцатью тремя другими французскими барышнями на выданье, чтобы отправиться в Новую Францию и выбрать мужей из местных подданных короля. Тристан Ланье был видным мужчиной, одним из доверенных советников губернатора Бенвиля. Когда поселение перенесли вниз по реке почти на тридцать километров, он сыграл ключевую роль в выборе нового места для города. Однако они с Женевьевой построили дом вне стен форта, чтобы им никто не мешал выполнять свои кальвинистские обряды.

– Почему Господь не защитил маман от лихорадки? – спросила Лиз.

– Лиз, все умирают – кто-то раньше, кто-то позже. Мы не можем знать, в чем промысел Божий, чего Господь желает для тех, кто любит его. Ты только знаешь, что он всегда с тобой, даже сейчас. Он понимает твою боль, он страдает вместе с тобой, он проведет тебя через это испытание. Посмотри на меня, малышка. – Бабушка взяла Лиз за подбородок. – Твой взор должен быть устремлен на Иисуса, что бы ни происходило.

Вспомнив эту сцену, девушка посмотрела на брата по-новому. Он не был так близок с бабушкой, как она. Неудивительно, что у него были проблемы с верой и способностью прощать.

Симон осторожно положил ладонь ей на плечо.

– Это было тяжелое время для всех нас, дорогая. Дедушке пришлось договориться с британцами, чтобы сохранить имущество. Он пытался отговорить дядю Гийома от поездки в Новый Орлеан, понимая, что восстание – бессмысленно и опасно. – Он пожал плечами. – И как видим, он был прав.

Политика никогда не интересовала Лиз, кроме тех случаев, когда она касалась ее семьи. Но этот молодой испанец разбудил что-то… тревожное в ее душе.

– Ты собираешься жениться на Дейзи?

Симон тяжело вздохнул:

– Конечно, я хочу. Но я не очень нравлюсь майору. И я понимаю почему. – Он горько улыбнулся. – У меня не такие уж блестящие перспективы в жизни.

– Почему ты не хочешь, чтобы дедушка научил тебя судоходному бизнесу? Это было бы ему большим подспорьем.

– Я не хочу сидеть в конторе и перебирать бумажки. Я хочу ходить на своем судне, работать руками. – Он сделал паузу. – К тому же Дейзи молода. Она думает, что ей нужен я, но она также считает, что отец сдастся и благословит нас. Но боюсь, нам придется сбежать, если мы хотим быть вместе. – Юноша нахмурился. – Только не передавай ей мои слова, Лиз.

У них давно не было столь задушевного разговора. Она покачала головой:

– Не передам. Ты об этом много думал, не правда ли?

– Конечно, думал. Я не могу просто так жениться на Дейзи и перевезти ее к нам.

Лиз рассмеялась:

– Нет. И это совсем не смешно, ведь так?

– Да. – Но он улыбнулся. – Я слышу, что говорят в доках, Лиз. Грядут перемены. Теперь, когда американцы пытаются выкинуть бритов, те будут давить торговлю, скорее всего, введут разные запреты, и мне надо будет придумать, как сделать так, чтобы мы не голодали. Пока рыбалка идет хорошо, с нами все будет в порядке… – Он покачал головой.

Симон, возможно, был самым осторожным в их семье, но он ничего не боялся. Его сомнения отрезвили Лиз. Она решила не вспоминать об испанце, которого, скорее всего, никогда больше не увидит. Леска дернулась.

– Симон, ты что-то поймал!

Лучше ловить рыбу, чем сидеть без дела и надеяться, что все образуется.