Самые счастливые времена - Барбара Воллес Страница 10

– Надеюсь, вы не купите эту картину, – произнесла она вслух.

Он резко к ней повернулся и внимательно посмотрел в лицо. Глаза его стали серее, чем обычно.

– Почему бы и нет?

– Потому что… – Как она собиралась ответить? Потому что эта картина навевает мысли о нем? Если человек любит быть один, совсем не значит, что он одинок. Скорее всего, Фредерик один из тех людей, кто любит уединение.

В любом случае ему безразлично, что она ответит. Но стоило посмотреть на него, как из головы вылетели все мысли. Пайпер могла думать только о том, как красивы его стального цвета глаза, впрочем, сейчас они казались ей похожими по цвету на пушистые клубы дыма. Этот дым был почти осязаем, он наполнял пространство и окутывал теплым шарфом.

Прядь волос упала на лоб и чуть скрыла один глаз. К ней хотелось прикоснуться.

– Пайпер? – услышала она свое имя.

Господи, она по-прежнему стоит и смотрит на него, открыв рот.

– Я хотела сказать, – начала она, касаясь ладонью лба, – мне неловко, что вам приходится что-то из-за меня покупать.

– Думаете, я не умею говорить «нет»?

– О, нет, конечно. Тогда так и скажите. Нет. Мне бы не хотелось…

– Не волнуйтесь, – перебил ее Фредерик, спасая от возможности поставить себя в еще более глупое положение. – Некоторое время назад я решил больше не покупать картины. Бернар забыл об этом моем решении, поэтому и предложил.

Сердце ее подпрыгнуло и забилось сильнее. Разумеется, Бернар забыл. Он так самоуверен и занят только собой, другой бы на его месте тоже забыл.

Фредерик рассмеялся:

– Ну, уж прямо так.

Пайпер захлопала глазами. Неужели она высказала свои мысли вслух? Лучше бы ей провалиться сквозь землю.

– Так что скажете? Думаете, ему хорошо удается работать с оттенками?

К счастью, в этот момент подошел Бернар и спас Пайпер.

– Я предрек этому автору невероятную популярность. Уже несколько серьезных коллекционеров внесли его в список своих пожеланий. У тебя есть шанс получить одну из его работ, прежде чем цена на них взлетит.

– Получается, ты прибрал его к рукам? – произнес Фредерик. Пайпер была удивлена услышать от него такое выражение. – Бернар начинает давить только тогда, когда сам получает выгоду, – объяснил он ей. – Верно, Бернар?

Щеки владельца галереи стали пунцовыми.

– Да, я прочу ему большое будущее. Но ты же знаешь, я поступаю так только в случае, когда художник талантлив.

– Да, знаю. Ты нашел адрес?

– Нашел. – Бернар повернулся к Пайпер. – Картина называется «Анна возлежащая». Мне так стыдно, что я забыл. Ее купил человек по имени Джон Аллен. Находится ли она до сих пор у него, я не знаю.

Пайпер взяла маленький листок бумаги. Это же настоящее чудо! У нее есть имя конкретного человека, будет чем порадовать Пейшенс.

– Глостершир, – прочла она. – Англия?

– На северо-запад от Лондона, – ответил ей Фредерик.

Неизвестно, можно ли еще найти Джона Аллена по этому адресу и телефону, но все же начало неплохое. Очень неплохое.

– Два дня назад мы не знали, существует ли картина, – произнесла Пайпер, когда они с Фредериком вышли на улицу. – А сейчас у нас даже есть имя и адрес. Я теперь Пайпер Раш – сыщик предметов искусства.

– Найти пропавшую картину всегда волнительно. Знаете, однажды обнаружилось, что полотно семнадцатого века Лебрена висит в люксе отеля «Ритц Карлтон».

– Я бы не поставила эти работы в один ряд. Но племянник Анны будет доволен. – Пайпер не представляла, кто такой Лебрен, но семнадцатый век внушал уважение. – Ему повезло, что отец Бернара решил оставить одну из картин друга себе.

– Несомненно. – Они стояли в тени, но Фредерик все же надел очки. Оглядев темные стекла, Пайпер ощутила трепет в груди. Она была рада, что ей не придется больше смотреть в эти глаза, к тому же ее переполняла энергия, будто она выпила не один литр кофе.

– И какие у вас планы, мадам сыщик? – поинтересовался Фредерик.

– Расскажу обо всем Пейшенс, чтобы они поскорее принялись искать этого Джона Аллена.

– Похоже, такие перспективы вас не очень увлекают?

Странно, но это было так.

– Мне будет не хватать работы сыщика.

– Мне тоже было приятно отвлечься от ежедневной рутины. – Ему было неожиданно приятно провести с ней время и помочь оказать услугу сестре, но вскоре жизнь должна вернуться в свое прежнее русло. – Но вам не обязательно на этом заканчивать поиски.

Пайпер рассмеялась.

– Вам известно об еще одной пропавшей картине?

– Нет, но вы и эту еще не нашли.

Верно. Информация, полученная от Бернара, может быть неактуальна.

– Полагаю, надо еще сделать пару звонков, чтобы убедиться, что моя версия правильная. – Она специально использовала выражение из детективных сериалов. Просто потому, что ее это веселило.

– А если понадобится, отправляйтесь в Англию и все проверьте лично.

– Думаю, это лишнее, – улыбнулась Пайпер, представив, как стучится в дверь Джона Аллена и просит показать ей картину с обнаженной женщиной.

– В чем дело? Неужели у вас нет желания увидеть полотно воочию?

– Да, но… А вы бы согласились?

– Ради того, чтобы отыскать пропавшую картину, я ездил намного дальше.

– Что ж, тогда я не возражаю, но все же сначала позвоню.

В этот момент подъехала машина, о чем Мишель сообщил негромким сигналом клаксона.

– Простите, что заставил вас ждать, – сказал он, открывая дверцу со стороны пассажирского сиденья.

После солнечного света Пайпер не сразу освоилась в полумраке салона автомобиля, ей даже пришлось несколько раз моргнуть, прежде чем глаза привыкли. Сегодня она впервые передвигалась по городу в лимузине Фредерика. И, несмотря на старания убедить себя, что он ничем не отличается от такси, не смогла не признать разницу. Прежде всего, в такси нет сидений, повторяющих очертания тела, в них не пахнет кожей и терпким лосьоном после бритья. Вчера она поступила верно, решив ехать на метро, сейчас же ругала себя за то, что не настояла на этом и сегодня.

Автомобиль был шикарен и превзошел все ее ожидания. По телевизору всегда показывают, что в лимузинах есть люк и хрустальный графин, но Фредерик предпочел изысканную простоту, что впечатляло еще больше. Она напомнила себе, что продукт высшего качества не требует сложного оформления, чтобы произвести должное впечатление. Так же и Фредерику хватало простоты вокруг.

Если бы она могла не нервничать. Но как объяснить себе, почему внутри все переворачивается, когда она смотрит в эти удивительные серые глаза, почему сердце бьется чаще от звуков его голоса?