Клиника любви - Мария Воронова Страница 10

Ей показалось, что во время аттракциона ее печень совершала колебательные движения от горла до коленок. Большинство развлекающихся орали как резаные, но она молчала.

Когда все кончилось, Миллер заглянул ей в глаза:

— Я хотел бы все-таки услышать твой визг…

Они поехали к Наташе.

Утром они обменялись телефонами, и он уехал. Наташа была уверена, что он не позвонит. Но через две недели Миллер дал о себе знать, и, когда Петьку снова пригласили на дачу, Наташа поехала в Питер. Потом Миллер навещал ее, проводя две ночи в поезде ради одной ночи с ней. Днем они вместе с Петькой гуляли по Москве, и теперь Наташин сын вместе с ней ждал его приездов.

Через полгода такой романтики Наташа решила действовать. Она любила Митю и хотела за него замуж. Он, правда, не объяснялся ей в любви, но зачем бы иначе он мотался в Москву? Ведь в Петербурге тоже полно симпатичных девушек!

Она поговорила с хозяином своего агентства, и тот, не слишком огорчившись из-за ухода ведущей, но уже не юной модели, порекомендовал ее своей питерской знакомой, коллеге по модельному бизнесу. Наташа продала комнату и, добавив денег, купила маленькую, но вполне приличную квартирку на правом берегу Невы. Она надеялась, что эта квартирка станет для них с Петькой только временным пристанищем, ведь скоро они с Митей поженятся и тогда смогут обменять ее жилье и Митину комнату в коммуналке на хорошую квартиру или на загородный дом.

Загородный дом, пусть и небольшой, всегда был любимой мечтой Наташи.

Увы, Митя никуда не торопился. Он позволял считать себя Наташиным женихом, но официального предложения руки и сердца она от него так и не дождалась. Наташа уже полтора года жила в Петербурге, а он даже не перевез к ней свои вещи! Петька знал, что дядя Митя — мамин друг, но Миллер старательно скрывал от него свои частые ночевки в Наташиной квартире: рано вставал и уходил до того, как Петька просыпался.

Когда-то, в свою первую московскую встречу, они почти не разговаривали друг с другом, потому что чувствовали, как соприкасаются их души. Теперь оба молчали, потому что не знали, что сказать друг другу…

* * *

«Что нас связывает?» — думала Наташа.

Машина была в ремонте, и, воспользовавшись этим, она налила себе мартини.

«Он не спрашивает меня о моей жизни и не рассказывает о своей работе. Мы ничего не делаем вместе. О чем мы могли бы вспомнить, кроме постели? Только о той прогулке в Нескучном саду. Хватит ли одного этого воспоминания на целую жизнь? Я не могу обижаться на него, он не предавал меня и не обманывал. Но мне хочется думать о нем с восторгом и умилением, а это не получается. Ах, если бы не дядя Толя, а Митя приехал сегодня ко мне на помощь!»

Наташа хотела налить себе еще мартини, но остановилась: вечером предстояло ехать к Стасику. А ведь Митя сегодня приедет к ней ночевать! Может быть, разыграть страшную обиду? Эта мысль ей понравилась.

Через некоторое время Наташа забрала Петьку из школы и поехала с ним к Сане. Пообщавшись с подругой и уложив Петьку на Санином гостевом диване, в одиннадцать вечера она отправилась к Стасику. Саня пообещала утром отвезти мальчишку в школу и сокрушалась, оттого что Наташе придется ехать одной по ночному городу. Она предлагала позвонить Анатолию Васильевичу, чтобы тот сопровождал Наташу, но та отказалась наотрез.

У Стасика, как обычно, царил страшный беспорядок. В прихожей отсутствовала вешалка, и на полу горой были свалены куртки, шапки, шарфы. Поражало их количество, ведь, кроме Стасика, гримерши и представителя фирмы, торгующей ноутбуками, в мастерской никого не было. Помедлив, Наташа не решилась бросить свою шубку в общую кучу, а просто расстегнула ее и села в кресло, предварительно пошарив по нему руками. Не приняв этой меры предосторожности, в Стасиковой берлоге можно было усесться на что угодно — от иголки до кошки.

Сам Стасик был крупным пухлым мужчиной с дынеобразной головой, на которой росло что-то вроде гусиного пуха. Джинсы обтягивали его ноги туго, как целлофан — сосиски, а бесформенный торс был прикрыт дорогой хлопчатобумажной футболкой ностальгически-алого цвета. Столь непрезентабельный вид позволял Стасику быть выше подозрений в склонности к однополой любви.

Он нежно облобызал Наташу и якобы эротично провел рукой по ее спине — не потому что она нравилась ему, а просто так было принято.

Следуя тому же этикету, Наташа расцеловала Стасика в обе полные щеки и улыбнулась гримерше. Инна была уже немолодой женщиной и в модельном бизнесе крутилась только ради денег, как и Наташа. Женщины симпатизировали друг другу. Инна знала все особенности Наташиного лица, и в ее гриме Наташа себе нравилась. Она же, в свою очередь, иногда подгоняла для внуков Инны Петькину одежду, которая становилась ему мала.

Откровенно говоря, Наташа, направляясь к Стасику, предвкушала неспешное кофепитие, разговоры «за жизнь», томное курение и только потом собственно фотосессию. Таков был стиль работы мастера. Но сегодня в студии присутствовал представитель рекламодателя, и, едва взглянув на его кислую физиономию, Наташа поняла, что придется изображать каторжный труд. Иначе товарищ может возмутиться: а за что же, собственно, его фирма платит немереные бабки?

Этот представитель привез несколько дорогих моделей ноутбуков и теперь трясся над ними — наверное, боялся, что тут если уж не сопрут его чудо-технику, то по крайней мере точно сломают.

Когда Наташа договаривалась об этой работе, то поинтересовалась только гонораром. Почему-то она навоображала себе, что это будет реклама в глянцевый журнал или хотя бы стендовый плакат, но все оказалось гораздо прозаичнее. Делали буклет для выставки в Гавани, не более.

Информация была неприятной, и, чтобы скрыть разочарование, Наташа закурила. Вот уже и буклеты появились в ее послужном списке. Тяжело сознавать, что расцвет карьеры уже позади, но что тут поделаешь! Ей не удалось стать «лицом» какой-нибудь фирмы, но за десять лет работы ее физиономия, мелькающая то там, то здесь, приелась публике, а клиенты агентства предпочитали новые и «свежие» образы.

Конечно, Наташе грех было жаловаться: в ее биографии были и телевизионные ролики, и обложки глянцевых журналов. Но Клаудией Шиффер она не стала, хотя некоторые ценители женской красоты говорили, что рядом с Наташей «Клава» может отдыхать. Чего-то не хватило для того, чтобы сделать карьеру топ-модели: то ли удачи, то ли богатого спонсора, то ли просто времени для участия в светских тусовках. Ведь из-за Петьки она вела довольно замкнутую жизнь, в отличие от других моделей не проводила ночи в переездах из одного пафосного клуба в другой. Будь Наташа менее красивой, давно бы уже выпала из обоймы. Но и теперь, если бы ей удалось перемигнуться с каким-нибудь олигархом… Да что толку в таких фантазиях?..

Между тем представитель рекламодателя, упитанный молодой человек в деловом, несмотря на позднее время, костюме, нервничал и демонстративно поглядывал на часы. Ему, попавшему из мира стабильных доходов в этот притон воинствующего декаданса, хотелось поскорее все закончить и нырнуть в свой аккуратный «фольксваген-гольф» — Наташа была уверена, что у него именно «фольксваген-гольф».