Благородный разбойник - Маргарет Макфи Страница 10

— Джейн? — Это было имя ее матери.

— Это я, Эмма.

— Эмма… Ты благополучно добралась, моя девочка?

— Да, все в порядке, — подтвердила она, снова подумав о человеке, которому была этим обязана. — Давай я уложу тебя в постель.

— Я справлюсь сам, дорогая. — Отец поднялся и, с трудом передвигая затекшие ноги, прошаркал в маленькую комнату.

Дверь закрылась с тихим щелчком. Эмма осталась одна.

Она приложила пальцы к губам, опухшим от поцелуя, и поняла, что не должна была целовать Неда Стрэтхема.

Он был обитателем Уайтчепела, человеком из другого мира, не похожего на ее мир, завсегдатаем харчевни «Красный лев». Он был жесток, опасен и скрывал в себе темные тайны. С ним у нее не было будущего. Все это Эмма прекрасно понимала. Ее мать перевернулась бы в могиле, если бы узнала о том, что произошло.

Но когда она зашла за ширму, чтобы переодеться в ночную рубашку, то почувствовала незнакомый сладковатый запах плесени, а оставшийся на платье запах мыла, кожи и чего-то еще, присущего только мужчине. И тогда, откинув изношенное одеяло и забравшись на свою узкую, грубо сколоченную кровать, Эмма ощутила, как по всему телу разливается тепло.

Она лежала с открытыми глазами, уставившись в темноту. Говорят, когда дьявол искушает, он посылает сердцу страсть. Кого-нибудь высокого, красивого и опасного. Эмма опустила веки, но перед глазами по-прежнему стояли пронзительные голубые глаза Неда, а губы покалывало от его пылкого поцелуя.

Когда же усталость наконец погрузила Эмму в благословенный сон, ей приснился высокий, красивый и опасный человек, искушавший ее поддаться запретной страсти и, бросив свои отчаянные попытки вырваться из Уайтчепела, остаться здесь с ним. В этом сне она уступила желанию своего сердца и почувствовала себя свободной от всех обязательств.

На следующий день Том так и не пришел в «Красный лев», а Нед Стрэтхем пришел.

Их взгляды встретились, и воспоминание о событиях прошлой ночи нахлынуло, словно морской прилив. Эмма поспешила отвернуться и занялась обслуживанием очередного стола. Внутри ее снова затрепетали бабочки, но она понимала, что после случившегося должна расставить все точки над «i». Когда ее поднос опустел, она подошла к столу, за которым в одиночестве сидел Нед.

Голубые глаза смотрели прямо на нее.

Почувствовав, что сердце застучало чаще, она глубоко вздохнула, а затем, спокойно повернувшись к Неду лицом, тихо — так, чтобы мог слышать только он, — и твердо произнесла:

— То, что случилось прошлой ночью, не должно было произойти. Я не должна была допускать этого. Это моя ошибка, Нед.

Он ничего не ответил.

— Я не из таких женщин.

— Вы полагаете, что я из таких мужчин?

— Эта харчевня стоит недалеко от доков, если вы помните. Здесь все мужчины из таких.

Нед улыбнулся ее словам, но улыбка получилась мрачной.

— Хотите сказать, разбойники, а не джентльмены.

— Я этого не сказала.

— Но именно это вы имели в виду.

Он взглянул в сторону бара, туда, где сновала Полетт, а потом снова посмотрел на Эмму. С кухни доносились ругательства Нэнси.

Эмма поняла: он знает, что Том снова не пришел, и проводить ее домой опять будет некому.

Нед смотрел на нее таким взглядом, что ее уверенность пошатнулась.

— Эмма! — раздался вопль Нэнси.

— Вы не обязаны провожать меня домой.

— Нет, — согласился он.

Их взгляды схлестнулись в странном поединке характеров, хотя оба понимали, что все уже решено. Нед Стрэтхем не собирался давать ей шанс испытать судьбу на ночных улицах Уайтчепела с кухонным ножом в кармане.

— Эмма, поди сюда! — Голос Нэнси звучал так, словно она теряла последние остатки своего недолгого терпения.

Нед опять проводил ее домой. И опять поцеловал ее. И Эмма уже не пыталась убедить себя в том, что она этого не хотела.

С того дня он стал приходить в «Красный лев» каждый вечер, даже после того, как вернулся Том. И каждый вечер провожал ее домой. И каждый вечер целовал.

* * *

Нед сидел, прислонившись спиной к выщербленной от старости каменной стене, и катал диск между пальцами. На церкви Святого Олейва пробило десять. Утренняя смена внизу в доках началась пять часов назад.

На голубом небе не было ни облачка. Нед ощущал спиной тепло древних камней. Его шляпа лежала рядом с ним на скамейке, волосы шевелил легкий бриз. Это было его привычное место. И привычный вид.

Мысли Неда вертелись вокруг прошлой ночи и Эммы де Лайл. Уже две недели он каждый день провожал ее, но девушка по-прежнему не шла у него из головы. Со своими темными глазами и острым умом, она ничуть не робела рядом с ним. И скрывала не меньше секретов, чем он сам. Горничная, не желавшая говорить ни о причинах своего увольнения, ни о своем происхождении. Эмма была находчива, решительна и горда. В Уайтчепеле он встречал немного таких женщин. Точнее, ни одной. А за всю свою жизнь в Уайтчепеле Нед много чего повидал. Он повидал все, что можно.

Жизнь не согнула ее, не выпила ее соки. Ее манера держаться и уверенность в себе очень напоминали манеры тех, кто провел жизнь в богатстве. Похоже, она многому научилась у своей госпожи. Такая женщина, как Эмма де Лайл, могла быть гордостью любого мужчины на протяжении всей жизни. С течением времени эта мысль все более крепла в нем.

И еще он хотел ее. Нед, который не привык поддаваться своим желаниям, страстно хотел ее. Свои ночи, а иногда и дни он проводил представляя себе, как расшнуровывает узкий лиф красного платья, раздевая ее. Как укладывает ее в свою постель. Нед отбросил эти мысли. Сосредоточился. Он привык к дисциплине. Привык придерживаться плана.

А в его планы никогда не входила такая женщина, как Эмма. Его планы подразумевали кого-то совсем другого. Но она была для него как глоток свежего воздуха в жаркий день. Эмма обитала в Уайтчепеле, как и он, но ее горизонты простирались гораздо дальше. Она вкусила жизни в другой части Лондона. И у Неда возникло ощущение, что Эмма поняла бы то, что он делал, и чувствовала бы то же, что и он. А ведь успех во многом зависит от понимания того, когда нужно четко придерживаться плана, а когда стоит проявить гибкость.

Нед поднял глаза.

Через дорогу стояла заброшенная фабрика, где когда-то делали уксус. На ее дырявой крыше голуби и чайки вели борьбу за верховенство. Из потрескавшихся стен росла трава.

За спиной Неда возвышался Тауэр-Хилл, а над головой раскинулась зеленая сень ветвей бука. Он слышал, как шепот листьев на ветру сливается с поднимающимся со стороны лондонских доков ритмичным стуком молотков, скрипом и грохотом передвигаемых ящиков, визгом лебедок, лязганьем цепей и храпом рабочих лошадей, везущих телеги.