Будь со мною нежен - Киран Крамер Страница 10

Харрисон планировал сразу уехать, не собирался даже выходить из машины: зачем слишком углубляться в старые отношения? Это по меньшей мере глупо.

Свое решение он изменил, когда появилась Уизи, произнесла свою безумную речь, а потом еще добавила:

– В конце концов, скажи, ради бога, это Тру сбежала от тебя тогда? Я не раз расспрашивала ее, но она молчит как рыба и вообще никогда о тебе не говорит.

Ах вот как! Тру никогда не говорила о нем? Правда? Тестостерон ударил в голову, и Харрисон вышел из машины.

– Заходи в дом, – пригласила Уизи. – Я приготовлю тебе божественный напиток. Один уже готов.

– Нет, Уизи, – вмешалась Тру. – Харрисон уезжает. У нас с Дабзом предсвадебная вечеринка через два часа.

Предсвадебная вечеринка? Черт, подумал Харрисон, как хорошо, что он холостяк.

– Да, мне надо ехать. «Спурс» играет через двадцать восемь минут. Извини, Уизи.

– Мне нужно только две секунды, и все будет готово, – взмолилась та.

– Нет. – Тру строго посмотрела на сестру. – Это очень мило с твоей стороны, но сейчас не вполне уместно.

Не реагируя на слова сестры, Уизи поспешила в дом и захлопнула за собой дверь.

– Она поймет, не переживай. – Тру потрогала жемчужины в ушах, явно испытывая неловкость.

– Надеюсь.

– Она еще подросток. Тебе повезло, что ты младший в семье. Сколько Гейджу сейчас? Тридцать один?

– Да, – кивнул Харрисон. – Я слышал, у него женщина за сорок. Может, удастся с ней познакомиться…

– Правда? Представления не имела. Желаю тебе хорошо провести время.

Слова Тру растаяли в воздухе, а Харрисон смотрел на ее рот, похожий на сладкое нежно-розовое сердечко. Если бы он дал волю воображению, то мог бы прочесть на нем «будь моим». Она и представления не имела о собственной сексуальности.

Засунув руки в карманы, он отступил на шаг, назад к машине.

– Надеюсь. Правда, не могу сказать, чтобы Гейдж особенно радовался встречам со мной. Мы каждый год играем в гольф на Коко-Бич. Это входит в мое расписание. Он скажет что-то вроде: «Анаграмма дебет-карты – кредит-карта».

– Действительно, очень забавная анаграмма, – усмехнулась Тру.

Харрисон взглянул на залив: прилив был высокий, отличный для плавания, – и вдруг почувствовал что-то вроде вспышки ностальгии, даже испытал волнение.

– Мне пора. Как насчет завтрака утром? – «Завтрак с привкусом чужого счастья». Хмм… Неплохое название для песни, и, возможно, когда-нибудь он ее напишет. – Потому что вечером я уеду.

Зачем он это сказал? Глупость, да и только. Но что за черт? У него из головы не выходил вид ее обнаженного тела. И почему бы чуть-чуть не продлить эти фантазии?

Его предложение явно застало Тру врасплох.

– Очень мило с твоей стороны, но…

– Но что? – За последние годы Харрисон ни разу не слышал «но».

Морщинка пролегла между ее бровями.

– Мне очень жаль, но… – В волнении, Тру мяла темный лист мирта. – Я просто не могу, хотя, не скрою, твое предложение приятно.

Жужжание пчел над соседним кустом азалии распространяло в воздухе негу и лень. Все кругом было чистым, сладким, медлительным. Простым как день, но завернутым в комфорт и покой. Даже ее «но». И это тоже свойство юга.

Какой же Харрисон глупец, что забыл это.

– Да, я могу понять, что Дабзу это может не понравиться, – согласился он. – Вы оба украшение Бискейна, его энергия и движущая сила.

– О, ради бога…

– Готов поспорить, что ты можешь дать ему сто очков вперед…

– Он один из лучших молодых юристов штата, к тому же вовсе не слабак.

– Неужели? Но столько прошло времени, прежде чем он сделал тебе предложение. Как мне кажется, если у мужчины есть такие намерения, зачем тратить время попусту? – Да уж, Харрисон точно не тратил. Это было ее упущение, потому что она сказала ему «нет».

– Может быть, хватит говорить о Дабзе? – Ясный взгляд Тру прямо-таки излучал всю эту вечную южную красоту, но он все внимание сосредоточил на ее чудесных розовых губах.

– Как скажете, мэм… – Он вложил в эти слова столько убийственной искренности, сколько мог.

– Пока, Харрисон. Спасибо, что окликнул, и очень мило было с твоей стороны проводить меня до дома. – Она была подчеркнуто вежлива, как будто он изо дня в день появлялся у ее дверей.

С трудом справившись с раздражением – Тру как никто другой, умела вытащить из него «мальчишку с юга» – Харрисон лениво произнес:

– Пожалуйста.

Дверь дома снова открылась, и Уизи крикнула:

– Заходи, Харрисон! Твой напиток готов.

Но «Спурс»? Он не может пропустить эту игру. А Тру – словно солнце: останься рядом чуть дольше, и можешь сгореть в ее лучах.

– Если мне дорога жизнь, – ответил Уизи Харрисон, не сводя глаз с Тру, – то, думаю, лучше сказать тебе «нет», но все равно, спасибо.

– Именно поэтому ты просто обязан попробовать мой напиток, – не сдавалась Уизи. – А я пока расскажу тебе обо всем, что здесь произошло за время твоего отсутствия, то есть за десять лет.

– Харрисон спешит, Уизи, – напомнила Тру. – Ему пора.

А, пошел он, «Спурс»… Можно подъехать и к концу первого периода. Упрямый мул проснулся в Харрисоне, и он повернулся к Уизи.

– Ваши родители дома?

– Да, – ответила она после небольшой паузы. – Так что можешь засвидетельствовать им свое почтение. Выпьешь мой коктейль, и отправляйся по своим делам.

– Лучше не придумаешь. – И потом, что он будет делать после игры? Разговаривать с Гейджем? Было бы неплохо, но, собственно, им не о чем говорить.

«Посмотри правде в глаза». Ему нравилась эта болтовня с Уизи. Сейчас она так же полна энергии, как та девочка, какой он ее помнил. И еще этот напиток. Может, действительно стоит попробовать? Ничто уже не могло удивить Харрисона.

– Уезжай, Харрисон. – Тру больше не скрывала эмоций: вся та южная мягкость, которая присутствовала в ее голосе раньше, улетучилась. – Ты не сможешь увидеть наших родителей.

– Это почему же? – спросил он, протискиваясь мимо нее. Если это означает, что без перебранки не обойтись, что ж, он готов… Ему нужно вновь ощутить дух этого дома, чтобы избежать чар Тру. – Кем я буду, если не поздороваюсь с ними? Пусть они думают, что я не стою тебя, но вспомни: я прекрасно подрезал живую изгородь и стриг траву в вашем саду… Могу преподать урок тому, кого они используют сейчас.

Харрисон стал подниматься по ступеням крыльца. Тру сначала шла следом, потом опередила его и загородила проход, упершись обеими руками в раму двери.