Свадебный наряд - Линда Симмонс Страница 10

– Вы видели кого-нибудь поблизости перед взрывом? – прозвучал вопрос.

Марк придвинулся поближе и весь обратился в слух. Он готов был поклясться…

– Вы можете описать этого человека? – раздался следующий вопрос.

Это был Чак. Он, как и всегда, в авангарде. Марк усмехнулся и откинулся назад. Его собственное агентство сейчас, наверное, грызет локти от злости.

Прищурившись в камеру, женщина начала описывать человека, которого она видела бегущим от здания, когда мимо вдруг просвистела пуля и где-то рядом грохнуло. Вскрикнув, женщина резко присела, рука же оператора даже не дрогнула.

Марк ближе наклонился к телевизору. Сидя в этой спокойной, уютной гостиной, мыслями он был на месте происшествия. Держать камеру ровно, ни на минуту не прекращая снимать. Все остальное не имеет значения.

– Канноли? – предложила миссис Карбон. В руках она держала поднос.

Не отрываясь от экрана, Марк протянул руку за пирожным.

В комнату вошла Рейчел. Она несла поднос с бокалами и бутылку вина. Миссис Карбон покачала головой:

– Может, выключим телевизор? Как можно смотреть такие вещи средь бела дня? – Она поморщилась, когда оператор направил камеру на лежащих под грудой обломков мужчину и женщину. – Ну почему они всегда стараются показать все самое страшное?

– Бывает и похуже, – мягко заметил Марк. – Самое страшное вырезает редактор, иначе чей-то обед может быть испорчен. – Он указал на экран. – Оператор отлично выполняет свою работу. Посмотрите. Сначала он дает общий план, как бы подводит вас издалека. А теперь если он умный, то покажет немного крови, несколько трупов и симпатичных свидетелей. – Марк улыбнулся, увидев на экране молодую женщину, суетившуюся возле группы школьников. – А этот парень умен, что и обеспечивает ему выход в эфир в шестичасовых новостях – и с главной темой дня.

– Вы говорите, как репортер, – заметила миссис Карбон.

Марк поднял голову. Его сердце учащенно забилось, кулаки сжались. Смутившись, он откинулся на спинку дивана.

– Я не репортер. Я фотокорреспондент. – Тяжело вздохнув, он потянулся к своей тарелке. – Очень вкусно. – Он посмотрел на миссис Карбон. – Вы сами их пекли?

– Конечно, – сказала она и ткнула пирожным в экран. – Так вы работаете на телевидении? На каком канале?

Марк покачал головой.

– В информационном агентстве в Лондоне.

– Лондон, – пробормотала Рейчел и улыбнулась. – Вы так далеко от дома.

Марк бросил взгляд на Рейчел, пытаясь прочесть выражение ее глаз, но она слишком быстро отвернулась, а миссис Карбон продолжала свой допрос:

– Вас посылают снимать только подобные вещи?

Марк пожал плечами:

– Нас посылают туда, где есть что снимать. Шахматный турнир или демонстрации в Европе. То, за что можно получить хорошие деньги. – Он снова повернулся к экрану. – Но пули и взрывы, конечно же, всегда вне конкуренции.

«Интересно, – подумала Рейчел, откусывая кусочек пирожного, – какой Марк настоящий: тот, который пытается очаровать миссис Карбон и поедает ее канноли, или тот, кто совсем недавно заставил трепетать мое тело?»

Сейчас он казался ей таким уставшим и очень печальным.

Нет, конечно, этого ей знать не надо. Она должна заплатить ему за дорогу, и все. Он просто сосед, который через пару недель упорхнет обратно в свой Лондон.

– Мама, папа, идите же посмотрите, – раздался голос Тиффани.

Рейчел вышла вслед за Карбонами в холл.

Невеста спускалась по лестнице. Она обогнула поворот, и длинный шлейф, усеянный жемчугом, раскинулся на три ступеньки за ней. Это платье действительно было одним из самым эффектных, которые Рейчел когда-либо делала: с огромными буфами на рукавах с кружевными фалдами. А чтобы расшить его бисером, она потратила больше ста часов.

– Красавица, – прошептал мистер Карбон и обнял дочь за талию.

– Очень красивое платье, – кивнул Марк.

– Да, – согласилась Рейчел.

– Но? – Он внимательно посмотрел на нее, словно ожидая какого-то замечания.

– Да нет, ничего. Все нормально.

Марк наклонил голову и прошептал:

– А у меня такое ощущение, будто она тонет в сливочном креме.

Рейчел кивнула, но глаз на него не подняла.

– С этим, к сожалению, я ничего поделать не могу.

Подавив знакомое чувство разочарования, Рейчел подошла к миссис Карбон и тронула ее за руку:

– Нам пора.

Карбоны поблагодарили ее и Марка, пожали им руки и, заключив Рейчел в сердечные объятия, наконец распрощались с ними.

– Рейчел, подожди, – зашуршала сзади Тиффани.

Они обернулись. Невеста с трудом тащила за собой шлейф, но ее глаза светились от счастья. Она улыбалась. Рейчел не смогла не улыбнуться ей в ответ.

– Поскольку ты не сможешь прийти к нам на свадьбу, – начала Тиффани, – я хочу, чтобы ты взяла вот это. – Она протянула Рейчел маленькую белую коробочку с серебряной надписью на крышке.

– Надеюсь, это не свадебный пирог?

Тиффани озадаченно посмотрела на нее.

– Миндаль. На счастье.

– Миндаль, – облегченно вздохнула Рейчел и взяла коробочку.

– Не любишь есть свадебные пироги? – пошутил Марк на пути к двери.

– У меня от них бессонница, – улыбнулась Рейчел.

– Спасибо, что подвезли, – сказала Рейчел, протягивая Марку сложенную банкноту. – Это за бензин.

Марк покачал головой:

– Мне было приятно помочь вам. Мы ведь как-никак соседи.

Рейчел засунула деньги за солнцезащитный козырек и открыла дверцу.

– Да, но ведь не родственники, чтобы бесплатно помогать друг другу.

Марк вышел из машины и встал возле капота.

– Вы сейчас опять за работу?

Хлопнув дверью, Рейчел перекинула сумочку через плечо.

– Да, а что?

– Можно было бы немного развлечься. – Он взял ее за руку. – Почему бы вам не взять выходной? Мы могли бы куда-нибудь съездить.

Марк провел пальцем по ее ладони и, когда он отпустил ее руку, Рейчел еще долго чувствовала тепло.

– Это вы в отпуске, а у меня работа.

Марк пожал плечами и направился к дому.

– Ну, как знаете. А по-моему, просто непростительно терять такой день.

Провожая его взглядом, Рейчел вдруг заметила, как ярко светит солнце, как ласкает ее легкий ветерок, принося с моря неповторимый запах. Лето, жаркое и липкое, самое напряженное для нее время года. За один только июнь она зарабатывала треть годового дохода. И ей еще предстояло корпеть часов десять, расшивая платье Уилсон жемчугом.