Месть русалок - Шэна Эйби Страница 10

Но больше всего она ненавидела его за то, что он тот, кто он есть – человек, который преследовал их с усердием настоящей гончей и наконец загнал до смерти.

Единственное, за что она его не винила, – это за смерть матери.

Спрятавшись за пустой пивной бочкой, Кайла закрыла глаза, не желая больше видеть этого человека. Когда она открыла их, Стрэтмор уже ушел.

Девушка вернулась в густую тень здания и принялась ждать наступления темноты. А тогда она просто заберется в его комнату. Было несложно вычислить, где остановился важный лорд – конечно, в самой большой комнате с единственным балконом. Ей не составило труда забраться на этот балкон по деревянистым ветвям дикого винограда, оплетающего всю стену здания. Это заняло у нее не больше минуты.

Да, это и в самом деле оказалось совсем легко. Вот только поддавшись голосу сердца, а не разума, она оказалась в ловушке, и теперь ей предстоит умереть, так и не осуществив план мести, который она лелеяла со дня резни в Гленкарсоне. Он захватил ее, когда она попыталась броситься на него с кинжалом, и теперь, без сомнения, отдаст людям короля. И впрямь Цербер, верная ищейка короля Генри!

Руку саднило от соприкосновения с его каменной челюстью, но она с удовольствием повторила бы этот удар.

Он выпрямился, явно насмехаясь, после своего нелепого поклона, словно они были на балу, а не один на один в маленькой темной комнате в гостинице, куда она пришла, почти решившись убить его.

– Отдайте мне этот документ, – сказала она тихо, потирая костяшки пальцев.

Роланд отошел от нее на пару шагов, прежде чем ответить.

– Простите меня, – сказал он, скрыв чувства за безразличием. – У меня его нет.

От его пристального взгляда не укрылось выражение отчаяния, мелькнувшее на ее лице, и быстро сменившееся гневом. Ее глаза сузились от злости и тут же вновь раскрылись, сверкнув в темной комнате. «Интересно, какого они цвета? – подумал Роланд. – Зеленые? Или, может, голубые, как яйцо малиновки? Во всяком случае, какие-то очень светлые, полупрозрачные, серебристые…»

– Вы лжете! – прошипела она.

– Боюсь, что нет, миледи. Этого письма здесь нет.

Кайла колебалась одно мгновение. Он видел, что ей нестерпимо хочется заглянуть в шкатулку на столике, из которой выглядывал кончик какого-то документа.

– Это пустой лист, – сказал он мягко, проследив за ее взглядом.

Кайла резко развернулась, рванувшись с места так стремительно, что тяжелая масса волос хлестнула ее по лицу. И Роланду с неожиданной силой захотелось коснуться их, погрузить в них пальцы, почувствовать, каков на ощупь этот огненный каскад. Из-за этого неуместного сейчас желания он едва не пропустил момент, когда она бросилась к окну.

В последний миг Роланду удалось перехватить ее, правда, не без борьбы, и он беспокоился, что они наделали слишком много шума. За неимением лучшей идеи, он силой заставил ее сесть на свое спартанское ложе и опустился рядом, крепко прижимая ее к себе.

И снова он почувствовал ее дрожь – дрожь отвращения или бессильной ярости, – но сейчас он не мог, не имел права расстраиваться по этому поводу, как бы сильно его это ни задело. Он должен спасти ее, хочет она того или нет.

Роланд прижал губы к ее уху:

– Отведите меня к своему брату. Я обещаю, что в целости и сохранности доставлю вас в Лондон. И я попытаюсь склонить короля в вашу пользу.

Она ни слова не ответила, но он почувствовал, как Она задрожала еще сильнее.

– Я могу помочь вам, леди Кайла. Вы знаете это. Я могу помочь вам обоим.

Он чувствовал, как с каждым мгновением нарастает напряженность между ними, как разрастаются неконтролируемые эмоции, готовые выплеснуться наружу.

– Порождение дьявола! – выкрикнула она громко. – Отпусти меня! Или я тебя убью!

В то же мгновение он повалил ее на кровать, придавил своим тяжелым, мощным телом, зажав ей ладонью рот. Он увидел, как расширились в паническом ужасе ее глаза, почувствовал, как изогнулось с неожиданной силой ее тело. К счастью, он смог удержать ее, не дав ей выскользнуть из рук, когда открылась дверь и в щель просунулась голова стражника.

– Милорд? – послышался грубый голос. – У вас все в порядке?

– Да, Гилкрист, – отозвался Роланд, стараясь придать своему голосу лениво-насмешливый тон. – Просто мы с этой девицей занимаемся кое-какими упражнениями. Она, знаешь ли, дерзкая штучка.

Роланд старался по возможности загородить своим голом Кайлу, так чтобы стражнику было не видно ее лица и густой копны рыжих волос.

– Ага! – воскликнул Гилкрист и понимающе хмыкнул. – В таком случае, желаю вам хорошенько потренироваться.

– Можешь не сомневаться, – хохотнул в ответ Роланд.

– Бог в помощь, милорд, – ответствовал Гилкрист, закрывая дверь.

В этот момент Кайла укусила Роланда за руку.

– Вы явно не стремитесь завоевать мое расположение, миледи, – заявил Роланд в том же полушутливом тоне, в котором только что разговаривал с солдатом.

Он прекрасно понимал, что ей нет дела до того, как он к ней относится. Ее глаза раскрылись на мгновение еще шире, хотя ему казалось, что это невозможно, а затем сузились, и в них с прежней силой сверкнула ненависть. Она попыталась высвободиться, изо всех сил пихнув его в бок.

Каким бы соблазнительным ни казалось занимаемое им положение, Роланд все же намеревался сделать все от него зависящее, чтобы успокоить леди. Ему вовсе не хотелось, чтобы она каким-то образом навредила себе, уж не говоря о нем. Он должен постараться уговорить ее.

– Леди Кайла, – сказал он тихо. – Я действительно могу помочь, и это не пустые слова. Позвольте мне сделать это. Я отвезу вас и вашего брата в Лондон под своей защитой. Клянусь, что вам обоим не будет причинено никакого вреда. Я сумею убедить короля.

Он отнял руку от ее лица.

Ее удивительные глаза чуть поблескивали во мраке, негодующие и прекрасные, губы чуть припухли от борьбы, словно от поцелуев. И внезапно он осознал, что она не просто красива – она невероятно, просто ошеломляюще прекрасна.

И хотя ее лицо казалось изможденным, рот – слишком чувственным, брови – излишне прямыми, а шея – слишком длинной – все это не имело никакого значения для облика в целом, который казался совершенным. Это было какое-то колдовство, наваждение. Роланд почувствовал, что невольно поддается ее очарованию, и готов быть поклясться, что она это поняла и ничуть не возражает, напротив, это льстит ее самолюбию.

Роланд чуть потряс головой, чтобы прийти в себя.

Это было вовсе не в его духе – изображать из себя влюбленного мальчишку; и совершенно неважно, насколько очаровательна сама девушка. Он был ее защитником, а не возлюбленным.

И даже не ее женихом с некоторых пор.

Но при тусклом свете едва краснеющих углей очага он увидел, как она облизала губы кончиком языка, и почувствовал, что кровь закипает в его жилах.