Под небом Италии - Дебора Джонс Страница 10

Они замолчали, но веселый смех Летиции вывел их из задумчивости.

– Уже поздно, – проговорила Франческа. – Утром у меня очень много дел.

Но вдруг она вспомнила, что ей еще предстояло, и, судя по нетерпеливому блеску рыцарских глаз, он знал это тоже.

– Нет, я не стану этого делать, – объявила она и, отойдя на шаг, уперлась мокрыми кулаками в бока. – Хоть вы и великий рыцарь, но вполне способны вести себя как взрослый человек и не демонстрировать мне свои причиндалы. Когда закончите, я помою вам волосы – только буду молить Всевышнего, чтобы не наткнуться в них на вшей. А с телом – хватит! – И, выговорив все это, Франческа повернулась к Бельдану спиной.

А потом стояла и слушала тихий плеск воды, стараясь унять разлад в мыслях.

«Ненавижу рыцарство! Ненавижу рыцарский дух! Всю эту чушь, которую воспели трубадуры и которая на поверку оказывается армиями наемников, побоищами, выкупами и потоками крови!»

Франческа вспомнила гордого отца, который после Пуатье вернулся домой калекой, братьев, которые то появлялись, то исчезали из Бельведера. А теперь этот визит Бельдана д'Арнонкура.

Она вспомнила его покрытое шрамами тело и разозлилась на себя за то, что пожалела его.

– Все? – Франческа подняла кувшин и смотрела, как прозрачная вода исчезала в темной копне его волос. Она намылила их все тем же мылом и запустила в пряди пальцы. Несмотря на неприятный запах свиного жира, ее прикосновения доставляли рыцарю явное удовольствие, и он заметно расслабился. Но то, что она добилась своего, не принесло Франческе ожидаемого удовлетворения. Бельдан вызвал ее сочувствие, и от этого Франческа разозлилась еще сильнее. Она намеревалась разжигать свой гнев, но это оказалось не так-то просто. Ей понравилось прикосновение его волос, когда они оплетались вокруг ее пальцев. «Боже праведный! – возмутилась она в душе, поймав себя на крамольных мыслях. – Не волосы – прямо руно». И пока рыцарь не открыл глаза, заглянула ему через плечо и увидела такие же завитки на груди.

– Как у крестьянина, – пробормотала Франческа.

– Вы что-то сказали, графиня?

Только тогда она поняла, что говорила вслух. Покраснела, устыдившись плохих манер, и, не ответив, глубже погрузилась в его волосы.

– Смешно, – произнес Бельдан, и, к своему ужасу, Франческа услышала в его голосе неподдельное веселье. – Готов поклясться, вы сказали слово «крестьянин» и сказали это, имея в виду меня.

Франческа чуть не сгорела от стыда, но в то же время у нее было ощущение одержанной победы.

Однако она согнала улыбку с лица, когда рыцарь продолжал спокойно рассуждать:

– Бедности нечего стыдиться, особенно если в ней нет твоей вины. В бережливости нет бесчестия. На первый взгляд мыло и полотно – небольшая экономия, но и она дает прибавку. Мои люди и я благодарны вам за любое убежище.

Франческа замерла, и ее ногти вонзились в его голову.

– О! – не выдержал рыцарь и выгнул шею. – Вот этого я и хотел!

Графиня отдернула руки, наполнила кувшин снова и выплеснула его на рыцаря.

– Как вы смеете со мной играть? Как смели вообще показаться в Бельведере после того, что сделали со мной?

Не говоря ни слова, Бельдан протянул руку, сорвал с Франчески простыню, которой она обвязалась вместо передника, и демонстративно ею вытерся. И только высушив на лице последние капли, поднял глаза.

– Я всегда старался вывести врагов на чистую воду. Особенно если они пытались спрятаться за изящными манерами и ложным сочувствием. Женщина, которая на лугу хотела искалечить меня до смерти, совсем не та, что мыла несколько минут назад. Меня радует, что правда выходит наружу.

Франческа открыла было рот, намереваясь протестовать, но вовремя опомнилась.

– Мне нет дела до того, какой я выгляжу в ваших глазах. Вы оскорбили меня на моей земле и увезли Ги.

Лицо рыцаря выразило явное несогласие, но графиня не дала ему возможности возразить:

– Я любила его не меньше братьев. Но любила как мужчину. А он любил меня.

– Я знаю. Он мне рассказывал. Ги испытывал к вам глубокие чувства. – Слова прозвучали неожиданно мягко.

Гнев резанул Франческу больнее ножа.

– Разве вас трогали чувства брата? С самого рождения он служил вам только средством достижения целей. Вы приехали из Англии бедняком, а Дуччи-Монтальдо славились богатством. Тогда вам потребовалась рекомендация в Италии. Но счастье отвернулось от нас, и все изменилось. Мать мне сказала, что теперь вы устроили помолвку брата с племянницей кардинала Конти, надеясь на его покровительство. Он человек богатый и очень влиятельный. Говорят, этот брак пойдет вам на пользу. Насчет Ги я не уверена, но разве вам есть до этого дело? Он всего лишь цифра в ваших расчетах. А сам человек вам безразличен.

Франческа в ужасе осеклась. Как она могла произнести подобные вещи? Как могла настолько унизиться? Бельдан так и не отвел глаз, и она почти физически ощущала, как ее буравит его пронзительный взгляд.

– Значит, так вы думаете? – тихо проговорил он. – Решили, что это я расстроил вашу помолвку с Ги?

Не говоря ни слова, Франческа повернулась и вышла из комнаты. Сунула Летиции в руки кувшин и, замирая от боли в сердце, едва выдавила:

– Закончи ты. А потом сходи к графине Бланш и принеси лучшее постельное белье и полотенца... Да, еще кусок лавандового мыла. Нечего этому англичанину склонять наше имя. А я пойду к господину Ги и проведу ночь у его постели.

Франческа витала в том мире, где уже меркнут сновидения, а новый день еще не открылся для глаз. Но она его чувствовала: он был вокруг – в солнечном лучике на веках, в радостном чириканье воробьев за окном, в тепле одеяла, которым ночью ее кто-то укрыл. Даже в сведенных от неудобной позы на стуле мышцах. Внезапно Франческа поняла, почему так счастлива. Ги спал рядом, в этой же комнате, как и все последние две недели. Стоило открыть глаза, и она его увидит.

Кто-то обратился к ней, и Франческа, ощутив в дыхании говорившего аромат гвоздик, улыбнулась. Она еще улыбалась, когда подняла веки и встретилась взглядом с Бельданом д'Арнонкуром.

– Франческа, просыпайтесь, – тихо проговорил он. – Симон Мальвиль вернулся и требует вас.