Путешествие безумцев - Хелен Хамфриз Страница 10

Эльдон погладил ладонью лежащий перед ним широкий лист. Cosmograhia Universalis. Карта мира. Вещь, которую он мечтал однажды создать сам. Мечтал с детских лет до нынешнего сорокалетнего возраста, мечтал на протяжении всей своей профессиональной карьеры, мечтал все те пятнадцать лет, пока работал над атласом для издательского дома «Дунстан». Создать карту мира означало для него объединить все сведения, известные человечеству. Эта работа подразумевала обзор и рассмотрение всех существующих форм представления земной поверхности и выбор одной из них, наиболее подходящей и точной. Эта работа должна была включать изучение дневников и судовых журналов моряков и исследователей, которым удавалось проникнуть в регионы, до сих пор не нанесенные на карты, – Арктику и Антарктику, труднодоступные пустыни и джунгли. Эта работа означала, что придется самому шаг за шагом пройти по линиям маршрутов экспедиций через Атлантику от Португалии до Ньюфаундленда, самому пережить воспоминания их участников, записанные в их дневниках и судовых журналах, воскрешая увиденные ими пейзажи неведомых земель. Так, некто Лоуренс Новелл составил старейшую из известных ныне карт Британских островов. Он совсем не заботился о том, чтобы определять точные координаты или применять корректный масштаб – он просто обогнул побережье Британии в лодке и зарисовал то, что увидел. Его карта представляла собой узкую бумажную полосу в 25 футов длиной. Эльдон представил себе этого человека, раскачивающегося на волнах в утлой лодке. На веслах, наверное, сидел кто-нибудь из его друзей или родственников. Сам Лоуренс устраивался, конечно, где-нибудь пониже, ближе к килю, где качка мешала меньше, держа трепещущую на ветру бумагу. Глядя на открывающуюся перед ним панораму, он чертил карандашом ломкую линию выступов скал и заливов. Что и каким он видел, когда делал свое описание Англии? Наверное, что-то другое и не так, как видим мы. Был ли он убежден в своей правоте? И похоже ли то, что он изобразил на бумаге, на то, что было перед его глазами?

В старинных картах есть нечто чрезвычайно успокаивающее: отсутствие строгой перспективы, притягательное изящество пусть даже и недостоверных очертаний, конкретность отдельных изображений гор, озер, дорог, строений. Для древнего картографа в его каждодневной работе существовали четыре главных элемента: города, моря, горы и леса. Первозданная чистота акта сотворения древней карты предполагала, что ее создателю предстоит первым воспользоваться ею, чтобы однажды отыскать дорогу домой. Самому испытать свое творение, чтобы вслед за ним могли пройти и другие.

Заняться тем, что предлагал ему Дунстан, для Эльдона означало предать всех этих составителей древних карт, пойти против того, во что верили они. Все равно как если бы Лоуренс Новелл, сидя в своей жалкой лодчонке, зарисовывал бы только конфигурацию береговых скал, а не отмечал целиком все, что видел. Ограничиться указанием одних лишь только месторождений полезных ископаемых означало низвести карту до уровня путеводителя, ибо разведка недр, утратив свою первоначальную природу, к нашему времени превратилась из акта чистого познания в руководство по эксплуатации. Эльдону представлялось, что такие вещи, как карта Лоуренса Новелла, возникали в результате возвышенного и благородного, бескорыстного движения души. Если Эльдон Дашелл все-таки согласится делать эту мировую карту полезных ископаемых, разве будет она воспринята как памятник человеческому стремлению к чистому познанию?

Эльдон посмотрел на лежащую перед ним древнюю карту. «Верь мне». Вот главное, что говорили подобные карты. «Верь мне!» Ничего, что порой изголодавшиеся моряки разрубали свои металлические глобусы надвое и пользовались ими вместо горшков, варили в них солонину. Неважно, что все горы и башни, изображенные на древних картах, отбрасывают тени по направлению к северу, так как рисовальщики обычно работали, имея свет слева от себя, и выходило, что на их картах царит вечный солнечный полдень. Где бы ты ни оказался – там всегда будет полдень. Несущественно, что наиболее популярная проекция тех времен – проекция Меркатора – искажает пространственную перспективу так, что Гренландия получается в двадцать два раза больше своего истинного размера, Европа превращается в центр мира, а крохотные Африка и Южная Америка оказываются где-то сбоку. Ведь развернуть поверхность шара на плоскости не легче, чем переступить через край плоской Земли.

Расстояние. Место. Возможность найти обратный путь домой из любой точки зависит от того, где находится все остальное. Мы здесь – а вон там все остальное. Человеческое тело подобно компасу: голова – это север, ноги – юг, правая рука – восток, левая рука – запад. Верх – это север. Верх листа. Верх более важен, чем низ. Всегда глядеть вверх – туда, где за покровом звездного неба скрывается Вечность.

Вот там и есть твое место. Вот на что это похоже. Неважно, что ты не узнаешь ничего вокруг.

Верь мне.

Обходя вокруг садового сарая, Эльдон случайно наткнулся на новую горничную – она сидела на каменном порожке, прислонившись к двери спиной.

– Привет, Энни, – улыбнулся он, радуясь, что она совсем не похожа на фотографию, только что сделанную Изабель. – Чем занимаешься?

– Сегодня у меня свободный вечер, – ответила она, смутившись.

– И?..

Ей не хотелось признаваться ему, что она уже давным-давно сидит здесь, на ступеньках.

– Я не знаю, что с ним делать, – ответила она. – До этого у меня никогда не было выходных.

Острая жалость пронизала Эльдона физической болью, будь сейчас перед ним ее обидчик, он бы бросился на него с кулаками.

– Ну, – сказал он, – если бы твоя семья жила где-нибудь неподалеку, ты могла бы навестить их.

– У меня нет семьи, сэр.

– Тогда ты могла бы съездить в город.

– Мне нечего там покупать, – ответила Энни. Нечего и не на что. Ей не хотелось, чтобы мистер Дашелл об этом догадался. Миссис Гилби умерла, задолжав ей плату за три месяца, и стряпчий, занимавшийся делами наследства, не поверил ей, считая, что она просто пытается выманить у него лишние деньги.

– Я как раз собирался прогуляться, чтобы проветрить голову, – сказал Эльдон. – Если хочешь, пройдемся вместе – я покажу тебе нашу местность.

Энни не сумела найти убедительной причины для отказа. Она была уверена, что ей не подобает принимать это приглашение, но ведь здесь совсем другие правила, и, сидя на этих ступеньках, она уже устала ломать голову над тем, чем ей занять сегодняшний вечер. Пока что она не нашла ничего лучшего, кроме как в очередной раз обойти дом или сад.

– Буду рада пройтись вместе с вами, сэр, – наконец ответила она.

Некоторое время они шли молча, испытывая некоторую неловкость. Время от времени с непринужденностью знатока Эльдон указывал ей на какую-нибудь полевую птицу или ягоды в кустарнике. Яркий свет солнца окутывал пейзаж мягкой дымкой. Энни впервые увидела такие просторы: далеко в зеленых полях виднелись небольшие рощицы, стада овец, маленькие домики арендаторов. Восторг поднял ее к небу, словно крылья маленькую птичку, и понес над зелеными просторами. Солнце ласковым теплом гладило ей спину, указывало путь.