Солнце и луна - Патриция Райан Страница 10

На углу Кибальд-Стрит и Гроуп-лейн маячила женская фигурка.

– Приветствую вас, сэр! – раздался голос, высокий и тонкий, словно он принадлежал маленькой девочке.

Когда Хью приблизился, почти так оно и оказалось. Это была черноглазая девушка-подросток с темными волосами, заплетенными в две толстые косы, размалеванная согласно своему занятию. Казалось, что это Филиппа, только более юная и уже падшая.

– Вам не одиноко? Не желаете поразвлечься?

Хью подавил вздох, думая: при чем тут одиночество? Когда ему бывало одиноко, он шел к друзьям, на шумную пирушку. Шлюхи годились только для тех ночей, когда без женщины невмоготу. Но и тогда он не брал ту, которая только что столкнула с себя клиента, предпочитая быть первым в многочисленной шеренге мужчин, покупающих одно и то же тело. Так он сводил к минимуму риск подцепить дурную болезнь.

– Ты что, носишь ребенка? – спросил он, заметив под алой юбкой выпуклость живота.

– Это не помеха. Я встану на четвереньки, и все будет в лучшем виде. Но если тебе не по душе мой живот, так и скажи, и я возьму с тебя один пенс, хотя обычно беру два.

– А сколько тебе лет?

– А сколько нужно? – кокетливо улыбнулась потаскушка.

Хью ответил раздраженным взглядом.

– Скажите, какой сердитый! Ну, шестнадцать, а что?

Это было настолько маловероятно, что Хью не удержался от смешка.

– Идемте, сэр! Я живу дальше по улице. Вы будете довольны.

– Зря стараешься, Мэй, – раздался рядом еще один женский голос. – Этот уже получил сегодня свою долю женской ласки от ее милости.

Из темноты развязной походкой вышла шлюха постарше, томно закатила глаза и отставила руку, словно предлагая галантному кавалеру взять ее на прогулку в розарий.

– Да-да, от самой ее милости, Мэй.

Хью тихо засмеялся, роясь в ранце в поисках кошеля с серебром. Эта дуреха думает, что он заходил к Филиппе на предмет плотских утех!

– А вот и нет, Джильда. Милорд желает пойти со мной и…

Мэй ахнула, когда Хью взял ее руку и высыпал на ладонь пригоршню мелочи общим счетом на пару шиллингов. Ей никогда не приходилось даже видеть столько денег, не то, что держать в руках.

– По южной дороге есть монастырь… Святой Эрменгильды, что ли. За небольшую сумму аббатиса дает кров женщинам в интересном положении, пока они не разрешатся от бремени. Отправляйся туда. – Он снова оглядел заметную выпуклость живота. – На твоем месте я бы поторопился.

– Милорд…

– Какой галантный джентльмен! – Джильда хрипло расхохоталась. – Что я говорила, Мэй! Зачем ему ты да я, если ее милость не прочь задрать для него свои юбки?

– Полно вздор молоть! – прикрикнул Хью.

– Вздор? Да у этой штучки слава почище нашей. Не советую защищать ее честь в Оксфорде, только опозоритесь. Она из тех, кто думает, что им все позволено, что женщина имеет право затащить к себе в постель любого, на кого положит глаз. Такие не верят ни в целомудрие, ни в святость брачного обета.

«Я всю свою жизнь изучаю самые смелые идеи самых просвещенных умов всех времен, и они меня ничуть не пугают, скорее вдохновляют». Именно так она сказала тогда, припомнил Хью.

– Вся разница между нами в том, что она не берет денег за то, что раздвигает ноги, – говорила Джильда с откровенным презрением. – Ну не дура ли?

– Это правда, сэр, – поддержала Мэй, спрятав деньги. – Для леди Филиппы так же легко завести любовника, как для мужчины переспать с такой, как я. Средь бела дня она водит к себе этих – в черных одеяниях. Я сама видела.

– А они потом этим хвастают, – добавила Джильда. – Даже мне, когда балуются со мной.

– Хм…

Хью поскреб заросший подбородок, не зная, как реагировать на эти неожиданные и непрошеные сведения. Филиппа де Пари исповедовала свободомыслие и презрение к условностям. С ее внешностью она, безусловно, нравилась мужчинам. Вот только он и предположить не мог, что из всего этого следует. Выходит, под невинным обликом таились низменные страсти? Интуиция подсказывала, что это не так, но как мог он довериться интуиции, когда порой (пусть нечасто) она подводила его и завлекала в ловушки?

Неужели он чудовищно ошибся в этой женщине? Если так, то, с одной стороны, это печально, зато с другой – как нельзя более кстати.

– А вы не знали? – с сочувствием спросила Мэй.

– Ничего страшного не случилось. Ты лучше о себе подумай. Утром возчики уезжают по южной дороге на заготовку дров, можешь доехать до аббатства с ними.

– Так я и поступлю, сэр. – Девушка приподнялась на цыпочки и чмокнула его в щеку, а когда он пошел прочь, крикнула вслед: – Я не забуду вашей доброты!

Джильда не сводила с него взгляда, пока он не скрылся за углом.

– Я же говорю, она дура! Это ж надо – возиться в постели со слабаками, и притом задаром, когда по свету бродят такие мужчины!

И она скрылась в темноте, презрительно качая головой.