Племянница маркизы - Дария Харон Страница 10

Версаль! Когда маркиза объявила, что они собираются ко двору, Мари не могла в это поверить. Тем не менее Флоранс упаковала многочисленные дорожные саквояжи и, едва рассвело, уехала с багажом, чтобы подготовить апартаменты.

— Неужели это так просто? И каждый может попасть в Версаль? — с некоторым недоверием спросила Мари.

— Ну, я-то могу, поскольку благодаря доброте короля имею небольшие апартаменты во дворце. Они находятся в моем распоряжении в любое время. Покойный маркиз де Соланж был желанным гостем при дворе, так что король сохранил эту привилегию и за мной.

Это обстоятельство сильно впечатлило Мари. В самых смелых своих мечтах она не отваживалась даже увидеть себя на ступеньках дворца, а то, что она будет там жить рядом с графами, баронами и герцогами, превосходило все ее ожидания.

— Ты моя племянница? Значит можешь пользоваться этой привилегией.

— У меня нет слов. Госпожа маркиза, как мне отблагодарить вас?

— Запомни все, чему я пыталась научить тебя в последние дни. Версаль — сцена, и ты сама выбираешь ту роль, которую хочешь играть.

Версаль — дворец, который Людовик XIV перестроил из охотничьего замка своего отца, находился примерно в двадцати милях от Парижа, в болотистой местности, являвшей собой самые худшие условия для возведения королевской резиденции с обширным парком.

Но король влюбился в долину Жалье и призвал архитекторов, садовников и строителей, отменивших все законы природы и воплотивших в реальность желание своего господина.

Для того чтобы построить дворец, отражавший могущество короля-солнца, не жалели ни золота, ни человеческих жизней. Ансамбль, который был призван заставить посланников и правителей всех прочих земель онеметь от благоговения и восхищения величием французского короля, тем паче не оставил равнодушной девочку из провинции.

Когда Мари следом за маркизой покинула карету, уже смеркалось, и свет фонарей и окон придавал всей декорации совершенно нереальные черты. К ним подошли два лакея в ливреях. Маркиза достала из сумочки карточку с золотым обрезом и показала им, после чего они поклонились и направились с гостьями ко входу.

Мари не могла наглядеться на роскошное фойе. Мрамор, золото и зеркала везде, куда только падал взгляд. Каждую секунду туда-сюда сновала прислуга, а в воздухе слышался звук сотен голосов. Затаив дыхание, девушка последовала за маркизой вверх по лестнице, гадая, как будут выглядеть их апартаменты. Она уже чувствовала себя принцессой.

К разочарованию Мари, апартаменты оказались крошечной комнаткой под крышей восточного флигеля. Здесь было два стула, туалетный столик с большим, местами мутным зеркалом, потрепанная софа и простая кровать. Флоранс уже открыла сундуки и приводила в порядок платья.

Маркиза кивком подозвала ее, чтобы та помогла ей снять дорожный костюм.

— Я смешаюсь с остальными гостями. Это лучшая возможность выяснить, кто сейчас здесь и какие слухи витают нынче в воздухе.

Мари присела к туалетному столику и сняла шляпу.

— Ты останешься здесь. Завтра или послезавтра, когда момент покажется мне подходящим, я тебя представлю. До этого ты не покинешь комнату. Ты меня поняла?

Мари кивнула. От перспективы провести несколько дней в этой убогой комнатенке ее настроение резко упало. Здесь было ненамного лучше, чем в родительском доме в Тру-сюр-Лэнн.

— И что я должна делать?

— Ждать. Став любовницей важного человека, ты очень скоро поймешь, что большую часть своей жизни будешь проводить в ожидании. — Увидев в зеркале упрямое выражение лица Мари, она добавила: — А тебе больше нравилось гнуть спину в поле?

— Нет, госпожа маркиза, — ответила Мари, опуская взгляд.

— Хорошо, тогда свыкнись с мыслью, что в будущем придется сложить руки и ждать.

Именно этим и занималась Мари в последующие несколько дней. Затем маркиза наконец объявила ей, что утром они будут присутствовать при lever [3]короля. Затем ее представят нескольким благородным господам, которые жаждут общества молодых дам.

С lever начинался расписанный до мельчайших деталей день короля. После того, как камердинер будил его, в спальне, властителя дефилировали вельможи, в соответствии со своим званием, помогая ему совершать утренний туалет. Они подавали ему рубашку, панталоны, камзол, помогали пристегнуть шпагу и подвязывали его чулки.

Покойный маркиз де Соланж неоднократно наслаждался привилегией присутствовать при lever, как сообщила Жюльетт, пока они с Мари собирались.

Взволнованная и из-за праздного сидения взаперти жадная до того, чтобы увидеть что-нибудь новое, Мари с радостью позволила Флоранс одеть и причесать себя. Платье, выбранное для этой цели, было из пастельно-зеленого атласа с глубоким вырезом, но без вышивки и прочей отделки. Кроме того, на девушке не было никаких украшений. Единственное, что привлекало внимание, — длинный завитой локон, ниспадающий на грудь и кокетливо украшающий ее декольте.

Маркиза придирчиво оглядела Мари, а затем вручила ей расписной веер в оправе из слоновой кости.

— Прелестно, Мари! Ты свежа, как весеннее утро, — заявила она. — А теперь давай-ка пойдем на lever, дражайшая моя племянница!

Но это оказалось легче сказать, чем сделать. Новые шелковые туфли, специально для этого случая заказанные для нее маркизой, были на таких высоких каблуках, что Мари приходилось на каждом шагу удерживать равновесие. Она обеими руками придерживала юбку, чтобы не наступить на подол и не сломать себе шею прежде, чем бросить хоть один взгляд на короля и его свиту.

По пути им постоянно встречались элегантно одетые придворные, и маркиза доброжелательно кивала или обменивалась с ними ничего не значащими любезностями. Мари стояла рядом и чувствовала себя лишней.

— Почему же вы не представляете меня? — спросила она наконец.

— Никто из тех, кого мы встретили до сих пор, не достоин даже бросить на тебя взгляд, не говоря уже о том, чтобы знать твое имя, — ответила маркиза и улыбнулась мужчине, живот которого отличался почти гротескными объемами.