Спасенные любовью - Кара Колтер Страница 10

— Но ты не хочешь, чтобы он изменил свое мнение о тебе, — напомнила себе Бренда. — Тебе нужно изменить собственное мнение о нем.

Но… она находилась здесь уже четыре дня, и ничего не изменилось.

Напротив, его неловкие и нежные попытки справиться с трудностями, подстерегающими отца-одиночку, обострили чувства, которые испытывала к нему Бренда.

— Я не люблю Клинта Макферсона, — мрачно напомнила себе Бренда.

Однако что, если не любовь, может заставить ее поменять подгузник, из-под которого на белое стеганое покрытие пеленального столика протекает нечто мерзкое и коричневое?

— Вероятно, я люблю тебя, — сказала Бренда малышке, надеясь, что от этого заявления жуткое мяуканье Бекки утихнет.

Нет, у нее еще не проснулась настоящая любовь к малышке. Если она останется дольше, привязанность, несомненно, возникнет.

— Пу-пу! — завизжала Бекки, словно думая, что чем громче она закричит, тем скорее эта глупая девица сделает то, что полагается делать с обкакавшимся ребенком.

— Я уже знаю, — сказала Бренда и, сделав глубокий вдох, решительно, словно солдат, идущий в атаку, расстегнула подгузник. Закрыв глаза, она начала снимать его. Бекки дрыгнула ногой, и зловонные брызги попали на стены и пижаму Бренды.

Почему отец не попросил Джессику прийти на помощь Клинту? Джесс идеально подходит для подобной деятельности. Она препарировала свинью на уроке биологии и даже глазом не моргнула.

Джессика рациональная, спокойная, умная. Практичная. Клинт всегда уважал ее.

Через полчаса Бренда, вся покрытая детской присыпкой, села на пол, держа в руке телефон. Бекки, которая снова пришла в хорошее настроение, ползала по полу, проветривая голую попку.

— Джессику Кинг, пожалуйста. Меня не волнует, что у нее урок. Скажите, что это ее сестра Бренда.

Девушке показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она услышала голос Джессики.

— Бренда? Что случилось?

Она объяснила сестре ситуацию с подгузником. Джессика долго молчала.

— Не понимаю. Последний раз ты звонила из Венгрии…

— Из Венесуэлы.

— Но сейчас ты у Клинта? В Канаде?

— Да.

— С Клинтом?

— Ну, я бы так не сказала…

— Бренда, как бы мне ни хотелось узнать, каким образом ты оказалась в доме мужчины, в которого влюблена с трех лет…

— Неправда! В три года я не знала его. И я не влюблена в него. Я его ненавижу!

— Не могу поверить, что из-за этого ты вызвала меня с урока! Где Клинт?

— Я предложила ему устроить себе выходной, чтобы поудить рыбу.

— Что?

— Джесс, помоги, ты ведь самая умная из нас!

Сестра немного смягчилась.

— Итак, ты не можешь закрепить подгузник?

— Нет. Я сама виновата. Когда малышка начала кричать «пу-пу», я решила, что она выражает радость от прыжков на батуте, который я купила для нее.

— Ты купила ей батут? Это безумие!

Бренде пришло в голову, что умная, спокойная, здравомыслящая Джессика гораздо больше подходит Клинту, чем она.

Но у Джесси есть профессор Митч Майклз.

Челси и Бренда ненавидели его, хотя скрывали от сестры, что ее поклонник кажется им занудой и интеллектуальным снобом. Джессика, по их мнению, заслуживала лучшего.

— Как Челси? — спросила Бренда.

— Я не могу заниматься болтовней, Бренда! У меня урок! Я живу в реальном мире.

— А мы с Челси — нет?

Сестра фыркнула и спросила:

— Как я могу помочь тебе с подгузником? Между нами огромное расстояние. У тебя есть Интернет?

— Мне помогает уже тот факт, что я слышу твой голос, — призналась Бренда. — Мне уже спокойнее. Но подгузник не застегивается.

— Найди липкую ленту.

— Что?

— Она толстая, серая.

— Но что, если у Клинта ее нет?

— У всех мужчин есть.

Откуда сестра знает, что есть и чего нет у настоящих мужчин? Вероятно, из книг.

— Пу-пу, — проворковала Бекки, пытаясь схватить телефон.

— Это Бекки здоровается по-своему, — объяснила Бренда.

— Судя по голоску, она очаровательная.

Бренда удивилась, услышав нотку тоски в голосе сестры.

— Ну, ладно, Бренда. Найди клейкую ленту или резинку пошире. В крайнем случае, надень ей резиновые трусы и затолкай в них бумажные полотенца.

— Прекрасная мысль! — восхитилась Бренда и потянулась за резиновыми трусами.

— Не вешай трубку! — попросила она, прижимая телефон плечом.

— Как Клинт? — спросила Джессика, в то время как Бренда начала засовывать Бекки в трусы и напихивать в них бумагу.

— Хорошо, — коротко ответила она.

— На похоронах он выглядел ужасно.

Бренда не хотела слушать о скорби Клинта по женщине, которая стала его женой вместо нее.

— Никогда в жизни я не помышляла выйти за него замуж.

— Что?

— Ничего!

— Бренда!

В голосе Джессики прозвучало сочувственное понимание.

— Кажется, у меня получилось. Джесс, ты гений! Спасибо за помощь. Пока!

Она отложила телефон и услышала, как хлопнула дверь. На лестнице раздались шаги.

— Бренда? Бекки? Вы где?

— Тише, — обратилась Бренда к ребенку. Она не хотела, чтобы Клинт увидел их в таком виде.

— Даа-даа! — заверещала девочка. — Даа-даа!

— Бренда? — Дверь открылась. — Я забыл разрешение на ловлю рыбы и… — Клинт умолк.

Внезапно Бренда увидела детскую его глазами. Повсюду валяются грязные подгузники, коричневые пятна покрывают все поверхности, включая ее пижаму, все покрыто слоем детской присыпки, занавески сорваны, и сама она выглядит ужасно: потная, липкая и растрепанная.

Сложив руки на груди, Клинт рассматривал Бренду, раскачиваясь на каблуках.

— Я уже почти закончила, — с достоинством заявила Бренда.

— Вижу. Когда ты окончательно закончишь, можешь заняться другой комнатой, которую я давно хотел разрушить. — Глаза Клинта подозрительно блеснули.

— Не смейся!

— Я не смеюсь.

— Я старалась изо всех сил.

— Не сомневаюсь.

— Вот! — Бренда с победоносным видом засунула последнее полотенце в резиновые трусы и, подняв Бекки, представила ее на обозрение.

— Что это такое? — осторожно спросил Клинт.