Наживка для фотографа - Нина Стожкова Страница 10

— Мурзик! — завизжала в ответ Ленка и бросилась знакомому на шею.

Незнакомец широко улыбнулся, распушил пшеничные усы и чмокнул Ленку в щеку.

Мурзика на самом деле звали Василий. Свою кошачью кличку он получил еще в универе за соответствующую внешность: рыжие усы, небольшой нос пуговкой и зеленые, раскосо посаженные глаза. Василий, несмотря на молодость, работал в штате солидного информационного агентства и, как все фоторепортеры, время от времени продавал свои снимки в желтую прессу, да и в другие издания, под разными псевдонимами. С Ленкой они вместе учились на журфаке и съели, наверное, не один пуд соли, а целых десять.

— Бабло побеждает зло! — развеселился он. — Вот уж не знал, что ты, Кузнечик, тут тоже подхалтуриваешь. — Васька сделал глаза круглыми, кошачьими, и Ленка прыснула. — Что ж, верно говорят, у нас с тобой, Ленка, вторая древнейшая профессия. Кто платит, на того и пашем. Пойдем, Кузнечик, тяпнем кофейку, раз мы с тобой сегодня оба за баранкой и пиво позволить себе не можем. Тут неподалеку классная кафешка. Как говорится, кавалеры угощают дам.

— Да мне, Вась, еще тут кое-что с коллегами обсудить надо, — отнекивалась Ленка.

— Твое дело не обсуждать, а снимать. Тоже мне публицист великий. Солженицын в юбке… Палыч, короче, мы с девушкой скоро вернемся, — пророкотал Василий, подмигнул «сицилийцу» и, схватив Ленку под руку, потащил к выходу.

Они сидели в кафе и болтали обо всем на свете. На какой-то миг Ленке показалось, что она и Васька снова в студенческом буфете журфака, спешно переписывают чей-то конспект. Неужели опять придется делить одну булочку на двоих, а кофе пить по очереди из граненого стакана? Но нет, обстановка была вполне приличной, в стиле хай-тек: белые стены, стеклянные столы, блестящие металлические поверхности. И еда очень вкусная, явно недиетическая, издававшая заманчивые ароматы. Эх, Аллы Матвеевны на них не было! Впрочем, и Васька нынче выглядел как-то необычайно респектабельно для фотографа. Он небрежно кивнул на крутую иномарку за окном, вскользь упомянул, что строит загородный зимний дом. Жизнь удалась! Ленка вначале опешила, а потом расхохоталась:

— Сбыча мечт налицо! Разве не об этом, Васька, мы мечтали с тобой на журфаке лет пять назад: два известных молодых фоторепортера, сотрудники популярных изданий, встречаются в недешевом кафе, чтобы перекинуться парой слов, обменяться кое-какими полезными адресами, просто потусоваться… Но, согласись, в жизни все оказалось немножко по-другому. Гораздо скучней и жестче. Времени на общение почти не остается. Хотя ты, я вижу, в порядке. И даже больше. Такой новый русский от журналистики. Сколько же ты заколачиваешь? Коммерческая тайна? Ну ладно, молчу, как тот «сицилиец» из «Скандалки»! М-да, не знала, что наше ремесло кое-кому приносит такие дивиденды. А наш «Остров свободы» пишет, что только торговля нефтью, цветными металлами, лесом и прочими богатствами родины приносит настоящие деньги.

— Ну почему же только нефть? — Васька снова состроил уморительную рожицу, и Ленка не смогла не улыбнуться. — Есть еще наркотики, проституция, игорный бизнес…

Ленка оценила шутку и звонко расхохоталась:

— Ну да, еще торговля оружием. Кончай прикалываться. Слышала, Мурзик, ты недавно женился?

— Да уж, целых полгода прошло… Женат на Миле Мухиной, фоторедакторе нашего агентства. Так сказать, профессия сблизила. Да вот же она, в моем мобильнике. Смотри! Если бы ты была мужиком, я бы добавил: «И завидуй».

С экрана мобильника на Ленку смотрела миленькая кудрявая девушка с огромными голубыми глазами и большим ртом, похожая на куклу Барби.

— Да, имя ей очень подходит — Мила и вправду мила. Для такой жены ты всегда будешь всемогущим папиком, — улыбнулась Лена. — Пожалуй, это то, что тебе нужно. Будет смотреть в рот, но за это постоянно требовать денег. Впрочем, так оно проще. А то пишущие дамочки шибко умные, их не всегда поймешь. Как и мужиков-репортеров, — добавила она, почему-то вспомнив Антона.

— Да, теперь у меня совсем другая жизнь, — неожиданно вздохнул Васька. — Милке денег всегда не хватает, приходится крутиться, кредиты брать. Разные проекты, халтура, побочный бизнес, ну ты понимаешь. Надо думать о будущем. Не вечно же с камерой, как пацану, бегать…

Они весело болтали, словно и не прошло несколько лет с момента их последней встречи. Василий хохмил, сам смеялся своим шуткам, и его усатое лицо было похоже на самодовольную морду рыжего кота, когда тот щурится от удовольствия, лежа на батарее. Васька тоже был рыжий, только его волосы отливали не красноватым, как у Ленки, а желтой медью. За эту общую огненную масть их в институте порой дразнили братом и сестрой.

— А ты сама, Кузнечик, что же, до сих пор никого не окрутила? — поинтересовался Васька добродушно. — Ни за что не поверю, что такая женщина до сих пор одна. В универе, как щас помню, парни за тобой табуном бегали, в очередь вставали фотокамеру поносить.

— Ну, так тогда времени сколько свободного было! А сейчас я рабочая лошадка. Надо себя и маму-пенсионерку кормить, деньги зарабатывать, за квартиру платить. Времени на шуры-муры совсем нету. Потому и холостякую, — рассмеялась она. — Может, когда-нибудь в другой раз расскажу, почему не рвусь замуж. Был в моей жизни один неприятный случай… После него порой накатывает тоска. Кажется, я хуже всех и никого не достойна. Впрочем, до тридцатника, Мурзик, у меня время есть. Погуляю-погуляю, а там, если Бог даст, ребеночка заведу, даже если замуж не выйду. Кстати, Вась, ты часто заглядываешь в редакцию «Скандальной газеты»?

— Признаюсь тебе, Кузнечик, частенько. Сама понимаешь, когда у тебя семья, ее содержать надо. А ты правильно въехала, что у моей Милки завышенная планка. Мечтает, чтобы я еще прикупил домик где-нибудь в Черногории или, если повезет, в Испании.

— Вот здорово! — завопила Ленка и от души чмокнула Василия в пухлую кошачью щеку. Он довольно сощурился, казалось, еще немного — и замурлычет. — Прилечу к вам в гости с каким-нибудь будущим бойфрендом! — пообещала девушка не без кокетства. А потом спросила: — Ну, раз ты тут местный, может, знаешь, кто такой Смирнов? Фотограф Смирнов.

— Не припоминаю, а зачем тебе? — нахмурился Василий.

— Да понимаешь, Вась, тут красивую фотку одной пианистки напечатали, меня в фотоцентре просили узнать. Им для тематической выставки такие «нюшки» нужны.

— А, в последнем номере? — Василий изо всех сил наморщил лоб и вдруг выдал целую речь: — Ну да, вспомнил! Кажется, приходил какой-то здоровенный тип моей комплекции. Между нами, довольно странный такой чел. И фотки принес какие-то самодеятельные, и в ответ на деловые вопросы Палыча что-то невнятное мямлил. Словом, если он и фотограф, то типичный чайник. Из тех, что все подряд на свой цифровик щелкают. Но бывает, и у них в куче дерьма попадаются жемчужины. Теперь, сама знаешь, пленку не экономят, а «цифра» все стерпит, из сотни кадров можно выбрать один приличный. Кажется, я там был. Нуда, тот парень первым делом объявил, что, мол, принес фотопортрет молодой известной пианистки. Это его и спасло от разноса. Наш Палыч, хоть и зарабатывает на жизнь в бульварной газетенке, на самом деле сноб и эстет, по филармониям и консерваториям частенько шастает. Он узнал эту девицу на фотографии. Сказал, что недавно слышал эту модельку на концерте и был очарован, как он загнул, «ее пианизмом». Думаю, потому ее фотку в номер сразу же поставил. Такие дела. Ну что, довольна, мисс Марпл?