Опасное желание - Кара Эллиот Страница 10

– Тот, кто бродит по темным аллеям, обычно втайне надеется на то, что сбудутся его самые дерзкие желания.

– Я… – Софи растерянно замолчала.

И ложь, и томление страсти были одинаково греховны.

Похоже, Пират прочитал ее тайные мысли.

– Вы смущены? Жизнь редко состоит из черно-белых красок, Софи. Чаще всего мы имеем дело с размытыми бесформенными серыми пятнами, и только вам решать, какую форму они должны приобрести.

– Почему вы преследуете меня? – снова спросила она.

– Называйте это любопытством. Я подозреваю, что вы попали в трудную ситуацию, и как человек, который не понаслышке знает, что такое мошенничество и темные делишки, я удивлен, почему так произошло. Должен сказать, вы не умеете выбирать друзей. На таких, как лорд Дадли, нельзя полагаться.

– О Господи, он мне не друг.

Его ладони медленно скользили вверх к ее лицу.

– В таком случае вам, наверное, не обойтись без настоящего друга.

Дрожь пробежала по телу Софи.

– Я… я хотела бы…

Он поцеловал ее в губы, и этот мимолетный поцелуй разжег настоящий пожар в крови Софи. И в этом огне сгорели остатки здравого смысла, который она еще сохраняла.

Софи потянулась к нему, и они снова слились в поцелуе. Она с тихим стоном прижалась к Пирату, чувствуя сквозь ткань одежды крепкое мускулистое мужское тело. Из его груди вырвался смешок, похожий на рык, когда их языки сплелись. Софи увидела в прорезях маски горящий взгляд золотисто-зеленых глаз.

Софи почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Она всем телом прильнула к Пирату, погрузив пальцы в его густые волосы. Не прерывая поцелуя, Пират прижал ее спиной к толстому стволу дерева. Его затвердевший член уперся ей в живот, и Софи обдало жаром.

Софи не могла объяснить, почему она сдалась этому мужчине без боя, почему его поцелуи казались ей такими сладкими, почему его ласки воспламеняли ее? «Как это все ужасно, ужасно…» – твердила она себе, отдаваясь на волю чувств. Должно быть, Пират околдовал, заворожил ее. Его пылкие поцелуи пахли ромом и запретной демонической страстью.

Настоящая Софи Лоуренс никогда не позволила бы себя соблазнить. «Значит, я сейчас – это не я», – мелькнуло в ее голове.

– Софи… Солнечный Лучик… – Эти слова были скорее похожи на легкий вздох, но она хорошо расслышала их и отпрянула от Пирата так, словно получила удар в лицо.

Только один человек на свете когда-то называл ее этим ласковым прозвищем. То был юноша, терзаемый бурными страстями.

«О боже, этого не может быть…» – в смятении подумала Софи, чувствуя сильное головокружение. Во рту у нее все пересохло от волнения. Потрясенная, она долго не могла произнести ни слова.

– Камерон? – наконец выдавила из себя Софи.

– О, наконец-то ты меня узнала. Я уже начал думать, что ты забыла о моем существовании.

– Я никогда не забывала о тебе, – прошептала Софи и, привстав на цыпочки, сняла с него маску. – И никогда не забуду.

– Никогда не говори «никогда», – проговорил Камерон. – Потому что человек, которого ты знала в юности, изменился до неузнаваемости.

– Все равно я не смогла забыть тебя, хотя мы расстались много лет назад, наговорив друг другу резких слов. Ты исчез, даже не попрощавшись со мной.

– Я был зол на тебя, Софи.

– Я знаю. – Она вздохнула. – Я обидела тебя.

«А ты обидел меня», – добавила Софи про себя.

Камерон повернулся, и она увидела его чеканный, как у мраморной скульптуры, профиль. Лицо Камерона хранило выражение холодной несгибаемой решимости.

Софи прижала ладонь к его щеке. Ей так хотелось вновь почувствовать его тепло.

– Прости меня.

Его губы скривились в сардонической усмешке.

– Не извиняйся. Все, что ни делается, – все к лучшему. Огонь юношеской страсти горел слишком ярко. Мы оба могли сгореть в нем и погубить друг друга.

И словно в подтверждение его слов раздалось громкое шипение, и в небо взмыла ракета первого фейерверка. Она рассыпалась на сотни разноцветных огней.

Софи вдруг вспомнила о том, что ей надо уходить.

– О Господи, мне пора. – Она стала поспешно приводить в порядок свой помятый наряд. – Тетя и дядя, наверное, сходят с ума от беспокойства.

– Подожди. – Камерон достал из кармана маленький мешочек. – Ты спрашивала, почему я преследую тебя. Причина кроется вот в этом. – Он стал развязывать узел тесемки. – Протяни ладонь.

Софи, поколебавшись, протянула руку. У нее перехватило дыхание, когда Камерон вытряс из мешочка ей на ладонь серьги с жемчужинами, которые достались ей в наследство от матери.

В небе над их головами снова рассыпался сноп ярких зеленоватых искр. Софи зажала серьги в кулаке. Ее одолевало множество вопросов, но она не могла произнести ни слова.

Тем временем в саду продолжали грохотать залпы фейерверка.

– Уходи, пока тебя не начали искать, – сказал Камерон и, отступив в темноту, поднял воротник плаща.

– Но ты не можешь так просто взять и исчезнуть! – в отчаянии закричала Софи. – Мы должны снова встретиться. Я хочу услышать ответы на свои вопросы.

– Хорошо, – поколебавшись, согласился Камерон. – Встретимся завтра в три часа дня в Грин-парке.

Он назвал точное место свидания.

– В три часа дня, – повторила Софи и взглянула на свой сжатый кулак.

Когда она подняла глаза, Камерона уже исчез.

– О, Камерон… – прошептала Софи и, сдерживая слезы, стала вглядываться в темноту.

Грохот очередного залпа вернул ее к действительности. Она быстро спрятала серьги в потайной карман и вернулась на тропу.

– Софи, дорогая! Слава Богу, с тобой все в порядке! – воскликнул Эдвард, увидев племянницу. – Мы беспокоились за тебя!

– Простите меня, – сказала Софи, – я не хотела причинять вам беспокойство. Так вышло, что я сошла с главной тропы и заблудилась.

– Это я во всем виновата, – сказала Гермиона. – Мне следовало предупредить тебя, что в этом лабиринте тропок и проходов между кустами легко заблудиться. Многие люди теряют ориентацию, сойдя с главной тропы.

– Не волнуйтесь, ничего страшного не произошло, – проговорила Софи, избегая проницательного взгляда Джорджианы. – Давайте забудем об этом происшествии, не стоит портить приятные впечатления от прогулки.

– Пойдемте со мной, – сказал дядя, предлагая племянницам взять его под руки. – Я проведу вас к Южной площадке для прогулок, оттуда лучше всего любоваться фейерверком.

Залпы следовали один за другим. И Софи не знала, то ли она слышит канонаду, то ли громкое биение собственного сердца. Она с рассеянной улыбкой смотрела на небо и вторила крикам восторженной толпы. Но перед ее мысленным взором стояло худощавое лицо с четкими чертами. Внешность Камерона, который покинул Террингтон зеленым юнцом, стала гораздо жестче и мужественнее.