Вьющиеся розы - Элен Стюарт Страница 10

Закрывая входную дверь, Дорис улыбалась уголками губ. Она чувствовала себя одновременно и уставшей, и полной каких-то новых сил. Усталость она отнесла на счет двух бессонных ночей и утра, проведенного в трудовом экстазе. А что касается новых сил, то вряд ли они были связаны с яростным визитом Шарон.

Дорис задумчиво взяла пульт от музыкального центра, впопыхах забытый ею на журнальном столике. Бразильского карнавала больше не хотелось. Как не хотелось почему-то музыки вообще. Что-то слишком важное происходило в душе Дорис, важное и пока еще очень хрупкое. И она прислушивалась к его тихому дыханию, не забивая эмоциями даже самой любимой музыки.

Времени оставалось ровно столько, чтобы принять душ и привести себя в порядок.

Обычно Дорис относилась к процедуре выбора наряда с досадой и все нарастающим недовольством. Существовало очень мало вещей, в которых она бы себе по-настоящему нравилась. Был еще вариант, когда вещь сама по себе казалась совершенной, но на Дорис она почему-то теряла свою привлекательность. Впрочем, ее изящной фигуре могли бы позавидовать многие киноактрисы, поэтому в те минуты, когда она пребывала в мире сама с собой, ей было достаточно просто найти красивую одежду.

Сегодня она остановила свой выбор на платье из тонкого натурального шелка. Его цвет завораживал чистой темно-изумрудной глубиной, а мягкие складки казались замершими тенями на дне океана. Это была одна из самых дорогих вещей в гардеробе Дорис и была она куплена на деньги, подаренные всеми родными ко дню получения ею диплома бакалавра. Тот день принес Дорис столько искреннего тепла и любви, что платье стало для нее чем-то особенным. Неким амулетом, который должен приносить необычайную красоту и удачу своей владелице. Дорис в задумчивости провела ладонью по изумрудному чуду, бережно извлеченному из самой глубины гардероба. Странно, почему она не надевала его так долго? Неужели ей просто не хотелось чувствовать себя красивой?

Из недр комода для обуви были извлечены лодочки под цвет платья.

Пожалуй, каблук несколько высоковат, усомнилась было Дорис, но, так как других подходящих вариантов, равно как и времени на покупку уже не было, пришлось остановиться именно на них. Надев туфли, Дорис некоторое время прислушивалась к своим ощущениям, потом немного неуверенно прошлась по комнате. А потом рассмеялась. В этих туфлях она чувствовала себя не только выше ростом, но и стройнее, легче. В них можно было ступать только как королева или, неуклюже запинаясь, расквасить себе нос. Никакой сдержанной и скромной учительницы — она в них не пройдет и пару метров. А значит, да здравствует красотка-стерва!

К изумлению Дорис, восстановить навыки плавной походки и мягких движений, которых требовало платье, удалось достаточно быстро. Вот только времени на прическу и макияж почти не осталось. Поэтому Дорис воспользовалась самым быстрым способом укладки: она наклонилась и, перекинув вперед каскад еще чуть влажных волос, принялась подсушивать их феном, одновременно приподнимая и сжимая их свободной рукой. Оставшись вполне довольна достигнутым результатом, Дорис взялась было за лак, которым обычно закрепляла свою рабочую прическу. Но потом, внезапно передумав, поставила флакон на место. Сегодня ей не хотелось никаких искусственных ароматов. А вот, пожалуй, капля натуральной эссенции из нероли будет вполне гармонировать с ее настроением и стилем. Пряный и изысканно-сладкий запах нероли заставил стерву томно потянуться, и Дорис поспешила покинуть дом, пока сомнения не погнали ее переодеваться и смывать с себя магию искушения.

Уже перед входной дверью она вспомнила про макияж. Три минуты, остававшиеся до приезда Шарон, которая всегда была по-деловому пунктуальна, хватило на то, чтобы углубить глаза легкими серо-зелеными тенями и сделать пару взмахов тушью.

И хорошо, — пронеслось в голове Дорис. — А то я бы принялась критиковать и переделывать, а в результате получила бы красные глаза и массу недовольства. Чем естественней, тем лучше.

Сквозь матовое стекло входной двери она уже видела белый «шевроле» Шарон, припаркованный перед домом. Еще раз проверила тонкий изящный клатч: кредитка, телефон, зеркальце с расческой, бумажные платочки. Кажется, все. Направляясь к машине, Дорис чувствовала себя как юная провинциалка перед первым выходом в свет. Даже пальцы от волнения похолодели. Как же, оказывается, страшно выйти из своего убежища.

Шарон философски курила, медленно смакуя вкус тонких сигарет. Она была великолепна в своем облегающем черном платье, руки и спина у нее были открыты, а волосы уложены в замысловатую прическу из переплетений и тонких завитков.

— Ты как будто целый день провела в салоне, — вместо приветствия заявила Дорис.

— Ты тоже весьма эффектна, — одобрительно кивнула Шарон.

По дороге Шарон рассказала несколько слов о самой Сью Гарднер, с которой она, разумеется, была знакома, как и со многими представителями местной элиты. Дорис молчала, рассеянно слушая подругу и думая о том, зачем едет в это сборище незнакомых чужих людей, с кем и о чем она будет там говорить. Шарон из списка возможных собеседников исключалась сразу, потому что без обиняков заявила о своем намерении покрутиться среди представителей прессы и редколлегии журнала, чтобы наметить жертву для продвижения своего рекламного бизнеса.

— И вообще… — многозначительно подытожила Шарон.

— Спасибо тебе, Рони, — внезапно прерывая задумчивое молчание, сказала Дорис.

— Хм? — Шарон бросила на нее недоуменный взгляд.

— Когда ты собираешься ночевать не дома, ты ведь не берешь машину, верно? Гораздо удобнее добраться до вечеринки на такси, чем потом утром возвращаться за оставленной машиной. — Дорис спокойно смотрела на подругу. — Значит, ты сегодня взяла машину ради меня. Вот за это и спасибо.

— Хм, — еще раз протянула Шарон. — Ладно. С тебя чай с земляникой и апельсином. И никаких разговоров об уборке!

«Шевроле» мягко припарковался к тротуару. Шарон небрежно вручила ключи от машины пареньку в форменном мундире обслуги.

— Как тут все серьезно, — вполголоса заметила Дорис, — Я думала, это будет скромная студия.

— Это и есть студия, но шикарная. Сью позаботилась о помпе, ей же нужно привлечь внимание к своему детищу.

Похоже, это Сью Гарднер удалось. Вокруг ярко освещенного парадного топились репортеры, вечерняя полумгла разрывалась слепящими вспышками фотоаппаратов. То и дело подъезжали машины, доставляя все новых публичных людей.

Дорис пробиралась ко входу вслед за Шарон, стараясь не отставать и при этом избежать столкновения с чьим-нибудь целеустремленным телом. Впрочем, она уже немного успокоилась. Ее даже начинала забавлять эта гламурная суета, эта всеобщая озабоченность и спешка, как будто вот-вот должно было свершиться нечто, чего ни в коем случае нельзя было пропустить.

В самой студии, за надежными спинами охранников, было гораздо уютнее и спокойнее. Помещение представляло собой большой двухуровневый зал, арендованный по случаю вечеринки. Часть нижнего зала занимали круглые столики и сцена, сейчас пустая. На авансцене высилась микрофонная стойка, очевидно, для выступающих. В глубине были расставлены стулья и пюпитры для музыкантов.