Свадебный подарок - Джоанна Рид Страница 10

— Я не могу понять, почему вы так настойчивы. — Сьюзен резко поднялась. Ей необходимо было двигаться, она не хотела слушать Хенсворда. Тот не стал ей препятствовать, только выпрямился, не говоря ни слова.

— Вы уверены, что она?.. — Сьюзен запнулась, поворачиваясь к собеседнику. — Ей, вероятно, давали какие-то лекарства от боли.

— Думаете, она придумала все это?

— Разве это невозможно? — Голос Сьюзен звучал почти умоляюще.

— Нет, — без тени сомнения Грэгори отбросил подобную мысль. — У вас есть еще какие-нибудь семейные бумаги?

Сьюзен пожала плечами. Она поняла, он не сдастся, пока не найдет убедительных доказательств, но где они?

— Да, есть. Свидетельства о браке, о смерти. Они наверху, но вряд ли это вам что-то добавит.

— И больше ничего? Письма, дневники? Может быть, на чердаке?

— Не знаю. Там есть несколько ненужных коробок. Я уже много лет туда не поднималась.

— Думаю, нам следует…

В замке заворочался ключ, и на пороге появился Рой. Прищурившись, он перевел глаза с девушки на Хенсворда, потом обратно.

— Ну, как дела, наследница? — Он чмокнул девушку в щеку, прежде чем она успела отстраниться. — Сегодня празднуем?

— Нет.

Хенсворд опередил ее. Фамильярность, с которой Рой обнял Сьюзен за плечи, вызвала в его голосе колючие нотки.

— Боюсь, вам придется подождать с празднованием наследства. Возникло небольшое препятствие.

— Серьезно? А какое препятствие? — с подозрением спросил юноша.

— Ничего особенного, — быстро проговорила Сьюзен, испугавшись, что Грэгори взбредет в голову объяснить. Но он никогда не делал подобных ошибок. В комнате воцарилось напряженное молчание, и чтобы заполнить паузу, девушка представила мужчин друг другу.

— Грэгори, это Рой Дэвис. Он здесь живет, — добавила она, стараясь избежать слова «съемщик», хотя ее фраза нуждалась в дальнейших пояснениях. — Рой, познакомься с Грэгори Хенсвордом. Он поверенный моей тети.

— Грэгори Хенсворд? — Рой внезапно превратился в саму любезность и с готовностью протянул руку. Мужчины обменялись коротким рукопожатием. — То-то я смотрю, ваше лицо мне знакомо. Какая приятная неожиданность. Я много наслышан о вас. Хотите выпить?

— Я собиралась приготовить ленч мистеру Хенсворду, Рой, — попыталась отвлечь его Сьюзен.

— Прекрасно. Мы сможем поболтать за омлетом, который так чудесно готовит Сьюзен. Она великий повар.

Грэгори пропустил мимо ушей слова Роя, и когда он повернулся к Сьюзи, на лице его снова была маска отстраненного и сурового человека, два дня назад впервые постучавшего в дверь ее дома.

— Я не смогу остаться на ленч. Сейчас я принесу вашу сумку.

Она направилась следом за ним.

— Я прошу прощения, Грэгори, но Рой…

— Не надо объяснять, — сухо оборвал он, открывая багажник и доставая сумку. — Но нам все-таки придется проверить бумаги на чердаке. — Затем он внезапно дотронулся до волос девушки. — Вы обязательно должны иметь еще что-то общее с Сандрой. До завтра.

Сьюзен немного постояла на пороге, затем медленно закрыла дверь и пошла обратно в столовую. Она еще раз внимательно посмотрела на свидетельство о рождении, осторожно расправив его.

— Что это? — появился из кухни Рой с банкой пива в руке.

— Мое свидетельство о рождении. — Девушка дотронулась до даты. Двадцать четвертое декабря. Рождество. Мама всегда говорила, что Сьюзи самый лучший рождественский подарок в ее жизни. Теперь эти слова приобрели другой оттенок.

Грэгори, казалось, приготовился к настоящим раскопкам, одевшись в старые джинсы и свитер. Без строгого костюма он выглядел гораздо моложе, и Сьюзен даже смутилась недавнего предположения о том, что он является любовником Сандры. Молодые и прекрасные женщины вряд ли могли противостоять его обаянию. Сьюзен вспомнила плотоядный взгляд Шарлин, и ей стало интересно, были ли они любовниками. Резкий укол ревности оказался настолько неожиданным, что девушка чуть не задохнулась.

— Лестница в сарае, — выдавила она.

— Показывайте путь.

Она не могла не почувствовать благодарности к Грэгори, который, по-видимому, и не догадывался, какие мысли носились у нее в голове, но от прикосновения его руки, сильной, успокаивающей, в Сьюзен поднялась новая волна возбуждения.

Через несколько минут Грэгори забрался по лестнице на чердак, и усилия, с которыми он открыл люк, рассеяли любые подозрения, что Сьюзен могла побывать там до него.

Пока молодой человек возился с крышкой люка, девушка поддерживала лестницу, не в силах оторвать глаз от его мускулистых бедер. Наконец люк открылся, и Сьюзен вскрикнула, когда на нее посыпалась скопившаяся за долгие годы пыль.

— Все в порядке? — окликнул ее Грэгори. — Пауков нет?

Сьюзен невольно поежилась.

— Не надо!

Он рассмеялся и исчез в темном проеме. Девушка видела мелькающий сквозь щели между балками свет фонарика.

Но вот Грэгори снова появился в отверстии люка и передал вниз покрытую пылью коробку.

— Больше искать негде. Если мы и найдем что-то, то только здесь. Возьмите, она не тяжелая.

Он оказался прав. Легкая коробка была перевязана веревкой и, очевидно, ее давно не открывали.

Грэгори быстро пошел вниз. Сьюзен, немного помедлив, нерешительно двинулась следом. Когда она вошла в столовую, коробка уже стояла на столе, а молодой человек, достав из кармана перочинный нож, уже приготовился разрезать веревку. Один лишь взгляд на побелевшее лицо девушки заставил его остановиться.

Грэгори отдал нож Сьюзен. Она быстро перерезала веревку и выронила из рук нож, который с громким стуком упал на пол. Девушка открыла крышку коробки. Внутри лежал пухлый конверт, адресованный лично ей.

Грэгори взял пакет и, подержав мгновение, передал его девушке. Она повертела конверт в руках, еще раз прочитала свое имя.

— Вы хотите остаться одна?

Отрицательно покачала головой.

— Нет, вам лучше не уходить.

Сьюзен нуждалась в его присутствии, в его силе. Она открыла конверт и высыпала содержимое на стол.

До сих пор в ней жила надежда на то, что Хенсворд ошибается, что свидетельство о рождении было подлинным, а ее мать не отказалась от нее. Но надежда рассеялась, как дым. Мужской носовой платок, половинка театрального билета, приколотый к открытке, засушенный букетик фиалок, сохранивших цвет, маленький золотой медальон и толстая записная книжка. Пять небольших предметов. Сьюзен до боли сжала зубами кулак, чтобы не дать вырваться наружу крику отчаяния.

Все вокруг внезапно стало таким хрупким, и ей показалось, что если она сделает хоть одно движение или дотронется до чего-нибудь, вся ее жизнь, все, во что она верила, исчезнет навсегда.