Дерзкая разбойница - Гэлен Фоули Страница 10

— Что?

Он пытался сообразить, как бы поделикатнее дать ей понять, что он хочет ей помочь, но потом подумал, что она слишком неискушенна в подобных делах и может обидеться. Лучше постепенно вводить ее в курс дела, шаг за шагом приближаясь к цели. Рэйф одарил ее одной из своих самых очаровательных улыбок.

— Я бы очень хотел получше узнать вас, синьорита Даниэла, — прошептал он. — Вы танцуете?

— Нет.

— Нет, — разочарованно повторил он. Значит, танцы отменяются. Проклятие!

Крепко сжав губы, принц внимательно смотрел на нее. Он с трудом поборол искушение протянуть руку и дотронуться до нее, погладить по щеке, но решил пока этого не делать.

— Вы любите музыку?

— Немного.

— А как насчет садов удовольствия? Они вам нравятся? Нахмурив брови, она подозрительно взглянула на него и покачала головой.

— Я их никогда не видела.

Наклонившись к ее лицу, он понизил голос до вкрадчивого шепота:

— А как насчет сладостей? — Он вынул из кармана маленькую плоскую коробочку, открыл ее и высыпал на ладонь две мятные лепешки. — Я сам сластена. — Рэйф предложил ей взять конфету. — Это мой недостаток, — улыбнулся он, наблюдая, как она переводит взгляд с его лица на мятную лепешку, не решаясь ее взять.

— Берите, они не отравлены. — Он смотрел, как она взяла лепешку и осторожно положила ее в рот. — Вы, синьорита Даниэла, придете на мой день рождения, и мы будем бесстыдно поглощать шоколадные трюфели, пить замороженное шампанское и есть потрясающие маленькие розовые пирожные под названием «Груди Венеры», которые печет мой повар. — Он поцеловал сложенные перстом пальцы. — Это что-то особенное.

— Спасибо, — ответила она, заложив конфетку за щеку, — но скорее всего я не приду.

— Не разговаривайте с полным ртом, — сделал он ей замечание, никак не отреагировав на ее слова. — А что, если я вас попрошу?

Она окончательно смутилась, даже, кажется, была ошеломлена.

К его изумлению, она приняла к сведению его замечание и молчала до тех пор, пока не проглотила конфету.

Видит Бог, он хотел ее! Его тело напряглось от желания.

— Вы очень добры, ваше высочество, что пригласил меня, но я знаю, что вы это сделали из жалости, из-за того что я живу в таком убогом месте одна с очень дорогим мне но выжившим из ума старым полковником. — Даниэла через плечо посмотрела на дом. — Но к сожалению, принц Рафаэль, я не могу прийти на ваш прием. — Она немного поколебалась, но потом решительно добавила: — Но если вы действительно хотите сделать мне приятное, то проследите, чтобы Джанни не провел ночь в тюрьме.

Он посмотрел на нее со своей обычной полуулыбкой, которая на женщин действовала безотказно.

— Если я это сделаю для вас, тогда вы придете на бал?

— Откровенно говоря, я не знаю, смогу ли я…

— В таком случае решено. — Он снова улыбнулся ей своей очаровательной улыбкой. — Я завтра пришлю за вам карету ровно в шесть часов. У вас будет достаточно времени, чтобы подготовиться. Одна из моих приятельниц одолжит вам сногсшибательное платье, а я осмелюсь предложить вам ожерелье из огненного опала, которое будет вам очень к лицу. Доверьтесь мне, у меня хороший вкус. До завтра, синьорита. — Он взял ее холодную руку, поднес к губам, глядя ей в глаза многообещающим взглядом. Затем с торжествующей улыбкой он сбежал по ступеням и широким шагом направился к белому жеребцу.

— Сэр, я сказала — нет!

Он остановился, медленно повернулся, слегка удивленный ее упрямством. Но ведь он и не хотел легкой победы.

— Неужели вы не хотите хоть немного разнообразить свою жизнь?

Скрестив руки на груди, она вздернула подбородок.

— Я отношусь к вам со всем уважением, но моих друзей только что арестовали. Сейчас не самое подходящее время для развлечений.

— Прежде всего, моя дорогая, вам не следует общаться с преступниками, — снисходительно заявил он и улыбнулся. — Мы договорились: я спасу ребенка от тюрьмы, а вы, в свою очередь, будете танцевать со мной завтра вечером… и попробуете розовые пирожные моего повара. Я настаиваю на этом.

Уперев руки в бока, она сердито проговорила:

— Я сказала, что не приду. Вы что, глухой?

— Пардон? — Он приставил ладонь к уху.

— Как вы, ваше высочество, смеете приглашать меня на бал, в то время как мои друзья завтра могут быть приговорены к казни через повешение?

Две мысли одновременно промелькнули в голове Рэйфа: первая — она так и не поняла намека на истинную причину его приглашения; и вторая — она отказывает ему потому, что влюблена в этого юного головореза, которого он арестовал.

Чистейший вздор! Этого не может быть!

Осознание возможности такого факта подействовало на него как ушат холодной воды, и это несколько охладило его пыл. Ну и дела! Она смеет ему отказывать?

— Забавно, — хмыкнул он, пристально глядя на нее.

Он вспомнил, что старший из этих молодых разбойников, которых по его приказу всего час назад отправили в тюрьму, был высоким красивым парнем, возможно, двадцати четырех лет от роду, с вьющимися темными волосами и большими карими глазами, светившимися добротой, перед которой не смогло бы устоять ни одно женское сердце, и звали его, как выяснилось, Матео Габбиано.

Ага! Теперь понятно, почему Даниэла с самого начала была к нему так равнодушна, подумал принц.

Обожаемый и восхваляемый женщинами с первого дня своего рождения, Рэйф не привык к тому, чтобы его отвергали.

Его мнение о ней круто изменилось.

Он возмутился. Как эта глупая девчонка могла отдать свое сердце, а возможно, и нечто большее какому-то бандиту? Скорее всего ей просто одиноко в этом захолустье, но ведь должна же она помнить о своем происхождении. Как она могла, черт возьми, предпочесть какого-то крестьянина — ему?

— Хорошо, мадам, — холодно произнес он, — я посмотрю, что можно сделать для вашего мальчишки. Прощайте.

Он повернулся и решительно направился к белому жеребцу. Здравый смысл подсказывал ему, что если эти разбойники искали спасения в ее доме, то, возможно, это неспроста. Но он не желает ничего об этом знать.

Пройдя несколько шагов, Рэйф остановился и оглянулся. Она все еще стояла там — ее хрупкий силуэт виднелся в свете висевшего на крыльце фонаря.

— Почему вы сделали вид, что не знаете, кто я? — резко спросил он.

— Сбавьте тон, — надменно проговорила она. — Почему вы провели целый час с дряхлым стариком, если поначалу были так решительно настроены поймать преступника?

— Это потому, что иногда доброта важнее правосудия. Она внимательно посмотрела на него.

— Я благодарю вас за помощь, — проговорила Дэни. — Но и я тоже могу помочь вам.