Запретная драгоценность - Луиза Аллен Страница 10

— Разумеется, я обращаюсь с вами с подобающим уважением, мисс Лоуренс. — Ник перевернул сосуд с водой над каменной поилкой для лошадей. — Вы — женщина и дочь вашего отца, это означает, что я обращаюсь с вами иначе, чем если бы вы были мужчиной. А остальное, — он пожал плечами, — зависит уже от вас.

— Я не желаю ехать к отцу. Я его ненавижу.

— Можете желать чего хотите, но не смейте оскорблять сэра Джорджа в моем присутствии. Оставайтесь на месте.

В полутьме она не видела его лицо, но в голосе звучал гнев. Снова и снова он выказывал странную, яростную верность ее отцу. Ник повернулся и куда-то направился.

— Постойте! Куда вы? — «Он же не может бросить меня в наказание одну в темноте?»

Он исчез в кустах. Ануша слышала, как он топчет сапогами нижние ветви кустарника. Потом он вернулся, проделывая по дороге непонятные манипуляции с передней частью своих штанов. Ануша вспыхнула.

— Хорошие густые кусты, — жестом показал он. — И без змей.

— Спасибо.

Собрав остатки достоинства, Ануша спустилась по ступенькам на землю и направилась к зарослям. Только сейчас она начала понимать все прозаические сложности путешествия в мужском обществе. Им могут встретиться большие пространства без единого кустика. И что ей тогда делать? А этот негодяй, похоже, привык говорить о таких вещах без всякой робости и скромности. Она же за последние десять лет ни разу не оказывалась наедине с мужчиной, даже со своим дядей или кем-то из евнухов. До тех пор, пока, гоняясь за Тави, не столкнулась в коридоре с Ником.

К счастью, когда она вернулась, внимание майора уже было сосредоточено на разжигании костра в углу храма. Огонь давал достаточно света, но его нельзя было увидеть со стороны. Рядом с костром была устроена импровизированная постель из одеял.

В тени она заметила приземистый лингам [13]Шивы, при свете костра на нем блестели следы влаги.

— Здесь недавно кто-то побывал.

Ануша подошла ближе. Древний каменный фаллос покрывало свежее масло, а по изогнутому в виде женского органа основанию были разбросаны цветочные лепестки.

— Я понял, — ответил Хериард.

Ануша сложила руки, отдавая почтение божественному символу. Какой бы веры он ни придерживался, он явно знал, как выказывать богам уважение. Ее отношение к майору немного смягчилось.

— Вот. — Ник жестом показал на пищу, что лежала у одеял на большом листе какого-то растения. — Утолите голод и жажду и потом поспите. Только не раздевайтесь. Не снимайте ничего, даже обуви.

— У меня нет намерений снимать с себя что-либо!

— В таком случае вам предстоят несколько очень неуютных недель, мисс Лоуренс. Ой, да садитесь вы. Я сегодня слишком устал, чтобы покушаться на вашу честь!

Он шутил. По крайней мере, она на это надеялась. Девушка осторожно опустилась на одеяла.

— Ешьте. Вам нужно подкрепить силы. У нас очень мало времени на отдых. Завтра вечером, я надеюсь, мы сможем отдохнуть подольше.

— Где вы будете спать? — Она взяла пресную лепешку, завернула в нее нечто, напоминающее козий сыр, и сунула в рот. И сама удивилась, как она, оказывается, голодна!

— Я не собираюсь спать. Я буду нас охранять.

— Но вы ведь не можете заниматься этим каждую ночь, — заметила Ануша.

— Не могу, — согласился Ник. — Отдохну, когда мы окажемся в более безопасном месте и я смогу оставить вместо себя вас.

Он оторвал кусок лепешки и сунул в рот. Сверкнули белизной крепкие зубы.

— Меня?

— Оглянитесь внимательнее, мисс Лоуренс. Разве здесь есть кто-то, кроме нас? Рано или поздно, но мне придется поспать. Или у вас не хватит сообразительности понаблюдать за окрестностями?

— Конечно, хватит. У меня ее хватит на что угодно. Я…

— Раджпутка. Знаю. Кроме того, вы дочь своего отца, а это означает, что где-то в вашей головке есть и мозги, несмотря на все доказательства обратного.

Ануша чуть не подавилась водой из фляги.

— Да как вы смеете! Вы привыкли ко всем этим вещам, а я нет. Мне пришлось встать спозаранку и всю ночь скакать верхом на пару с мужчиной. Я за последние десять лет ни разу не оставалась с мужчиной наедине! И я волнуюсь о Калатвахе.

— Это правда, — признал Ник. Но извинения в его голосе было немного. — Я приложу все усилия, чтобы сохранить в целости и сохранности вашу жизнь и вашу невинность, но вы должны вести себя как мужчина, ради вашей же безопасности. Вы это понимаете?

— Как вы правильно предположили, у меня действительно есть мозги, — парировала Ануша. — И я ложусь спать.

— Намасте, — откликнулся он настолько вежливо, что это навело на мысль об издевке.

— Намасте, — ответила она и завернулась в одеяла. Она просто закроет глаза и даст отдых ноющим от усталости рукам и ногам. Но спать не станет, потому что не доверяет этому человеку.

С той же мыслью Ануша проснулась тревожно и резко. Хотя опасаться, похоже, глупо. Сон ее никто не тревожил, и она по-прежнему была плотно закутана в одеяла. Хериард маячил поблизости, ухаживая за лошадьми.

Еще не совсем рассвело, значит, она спала около двух часов. А он не спал вовсе. Из-под полуприкрытых век Ануша наблюдала за тем, как он осматривает лошадей и ведет попастись к сочной траве. Бессонная ночь отразилась на нем лишь большей напряженностью в лице и в жестах.

Ануша подумала, что он совсем не такой, как мужчины, среди которых она жила последние годы. Индусы в большинстве своем гибкие и стройные. Вспомнилось, что существует какое-то английское слово… да, худощавые. Ника Хериарда нельзя назвать таковым. Он слишком большой, просто подавляюще громадный. Высокие скулы, крупный нос, сильный подбородок — черты его лица дышали силой и властью. Ануша вспомнила, как прикасалась к его мускулам, и задрожала. В этот момент Ник обернулся и увидел, что она за ним наблюдает.

Ей показалось, он покраснел под своим золотистым загаром. Ник жестом показал на костер.

— Если желаете умыться, есть горячая вода. Я пока пойду и проверю дорогу.

Ануша дождалась, пока он с мушкетом в руке не скроется из вида, и наконец выпуталась из одеял. Воспользовалась близлежащим кустарником и, как могла, умылась. Когда Ник, тактично насвистывая, вернулся, она уже скатывала одеяла.

— Все в порядке?

Не дожидаясь ответа, он присел у огня и стал готовить чай, кидая в кипящую воду листья из захваченного с собой мешочка. Еда была та же, что и вчера, только хлеб зачерствел. По его быстрым движениям она догадалась, что должна была поесть, пока он отсутствовал. Но она никогда раньше не обходилась без слуг.

— Ешьте. — Ник сунул ей еду и налил чаю в высокий кубок. — Нам надо отправляться в путь, пока вокруг никого.