Эффект Лотоса - Триша Вольф Страница 10

Лэйкин: Сейчас

Как и у любого писателя, у каждого настоящего писателя-криминалиста есть свой стиль, свой голос, а также своя собственная история. Мы прилагаем все усилия, чтобы изучить дело, убийцу, жертв. По сути, мы стараемся проложить свой путь к истине.

Будет ли дело раскрыто, будет ли пойман убийца, зависит от обстоятельств. Все книги — разные, как и люди. Как отпечаток пальца, каждая книга уникальна.

Некоторые авторы излагают факты и подводят читателей к истине, используя одну основную теорию, постепенно открывают детали, пока они не выстроятся в одну картину. И словно адвокат перед присяжными, писатель надеется, что в конце концов докажет свою теорию и убедит читателей.

Для меня недостаточно просто исследовать и выложить теорию. Мне хотелось — мне нужен был — какой-то итог. Я сгорала от желания посмотреть в глаза пойманному убийце. Знать, что он в последний раз украл чью-то жизнь. Что для него это конец.

Конечно, это должно происходить на безопасном расстоянии. Сидя в темной гостиной и просматривая в Интернете фото преступников в наручниках. Смотря видео, где офицеры проводят их через двери тюрьмы. Вот почему так важно использовать псевдоним. Так «плохие парни» не смогут добраться до автора. Это опасно, но еще это…

Приносит краткое удовлетворение.

А потом все начинается сначала.

Я вытаскиваю ящик с документами и начинаю копать. Искать следующее дело.

Это наркотик. Как только я испытала тот первый момент завершенности после того, как мы закрыли дело Паттерсона, прошло не так много времени, как голод вернулся, сильнее, чем раньше. Меня съедает ненасытная потребность, и я боюсь, что, сколько бы преступников мы не поймали, эта потребность никогда не будет удовлетворена.

Я не забываю. Специализация в области психологии позволяет мне самой установить себе диагноз, не оставляя никакой возможности отрицания. Мое собственное нераскрытое дело засело внутри, назревая словно нарыв и требуя внимания.

Оно не позволяет мне надолго испытать облегчение.

Не каждое дело превращается в книгу. Но каждое дело должно быть раскрыто. Это невысказанное обещание, которое мы с Рисом дали друг другу после того, как навсегда отодвинули мое дело в сторону.

USB-флешка на цепочке для ключей словно оттягивает карман. Незаконченная книга — тяжелая ноша, которую нужно постоянно таскать с собой.

Я открытая концовка.

Ненавижу открытые концовки.

Единственное, что я контролирую, — это следующее дело. Следующую жертву. Как Джоанна Делани. Она заслуживает моего полного внимания, а не жалости, жалости к себе. Я все еще здесь, а ее уже нет.

В Лусент Лэйкс Уэст очень душно. Еще нет и двенадцати, а комары уже гудят. Я опрыскиваю руки репеллентом и передаю бутылку Рису. Еще одна вещь, из-за которой я не скучаю по Флориде.

— Я помню, как по нашей улице ездил грузовик дезинфекторов, — говорю я, смотря на гладь озера. Ветер ненадолго усиливается и вызывает рябь на поверхности. — Моя мать кричала, чтобы я бежала внутрь, иначе умру от вдыхания паров. — Я улыбаюсь при воспоминании, хотя оно довольно болезненное.

Однажды мы с Эмбер играли у меня на заднем дворе, забирались на апельсиновое дерево, когда заметили грузовик. Мы наперегонки начали спускаться с дерева. Она позволила мне победить. Я знаю это, потому что она всегда была быстрее и проворнее.

Но я все равно упала и сломала запястье, пытаясь ее победить.

В этот момент я полностью осознала, что никогда не смогу победить таких девушек, как Эмбер.

Когда Рис кладет бутылку спрея в мою сумку, я закатываю рукав и застегиваю браслет на запястье.

— Я не знал, что такие грузовики существуют, — говорит он, выводя фотографии с места преступления на планшет.

Я приподнимаю бровь.

— Повезло тебе.

Он ухмыляется. Однажды Рис сказал мне, что вырос на северо-западном полуострове. В этой части страны идет больше дождей, чем в любой другой, а зимы холодные и суровые. Должно быть, именно поэтому он вырос таким милашкой. Я ухмыляюсь в ответ.

Он протягивает мне планшет.

— Судмедэксперт установил время смерти — около восьми часов вечера. Здесь не самое укромное место. — Он оглядывает болотный пейзаж. — Тем не менее, она лежала здесь больше двадцати четырех часов, прежде чем ее заметил собачник.

Иногда сложно уследить за ходом его мыслей, но в данном случае я мгновенно улавливаю его теорию.

— Убийца достаточно знаком с расписанием жертвы или местностью и знает, что она будет одна и что у них будет достаточно времени. По словам матери, она почти каждый день гуляла по вечерам, чтобы расслабиться после работы, — наша жертва была бывшей наркоманкой, и вечерние прогулки были частью программы трезвости.

Мисс Делани не хотела вдаваться в подробности, хотя знала, что вся информация уже есть в досье дочери. Зависимость — это горе, разрушающее семью. Время лечит не все раны.

Рис кивает и смотрит на жилой комплекс, примыкающий к озеру.

— Полиция опрашивала только жителей комплекса, где жила пострадавшая. А что насчет остальных? Вокруг озера стоит три многоквартирных дома.

— Может, есть свидетель, который не объявился, — рассуждаю я вслух. — И любой, кто живет рядом, мог изучить ее распорядок.

— Давай пройдемся по периметру. Посмотрим, сможем ли узнать, какие квартиры находятся в поле зрения места преступления, — Рис направляется к берегу.