Мятежный - Л. Дж. Шэн Страница 10

Она также является жертвой изнасилования.

Она также является прибыльной деловой сделкой.

О, и она еще и гребаный подросток, ты, двадцатипятилетний извращенец.

Джесси вернулась с дымящейся чашкой кофе и протянула ее мне, как будто это было мертвое тело.

- Оставь его на капоте.

Мои жирные руки были заняты тем, что выдергивали домкрат для ножниц и помещали его под рельс рамы. Будучи единственным ребенком матери-одиночки, я научился делать все, кроме операции на открытом сердце, самостоятельно. Я мог бы поменять все шины Джесси и приготовить суп из окрошки с нуля, пока она подпиливает свои гребаные ногти. Прямо сейчас мне нужно было, чтобы она увидела, что может мне доверять. Она все еще смотрела на меня в замешательстве, как будто сама не понимала, почему позволила мне помочь ей.

Затем, словно подтверждая мои подозрения, она выпалила:

- Почему ты помогаешь мне?

- Я хотел кофе.

- Ты можешь позволить себе кофе.

- Откуда ты это знаешь? У тебя есть лазерное зрение, которое проходит прямо через мой карман и попадает в мой бумажник? - Я хмыкнул, поднимая ее запасное колесо. Неужели у нее не может быть мини-купера в стиле "трахни меня по-миссионерски", как у всех других богатых цыпочек в городе?

- Я тебя откуда-то знаю?

Надеюсь, что нет, потому что это либо из-за того, что я пляжный бродяга, либо из-за неофициальной городской шлюхи.

Я посмотрел на нее, вытирая лоб и размазывая по нему жир в процессе.

- А ты знаешь?

- Вы Роман Проценко. - Она потерла встревоженный лоб, и вот оно—выражение чистого страха и отвращения.

Мое сердце забилось быстрее, хотя этого не должно было быть. Я напомнил себе, что мне все равно...Только мне было не все равно, потому что я уже потратила часть денег Даррена.

- Значит, ты знаешь, кто я такой. Что вы об этом думаете?

- Я ничего не понимаю в этом. Не имеет значения, кто ты-папа римский или Джастин Тимберлейк. Я не хожу на свидания.

- Я тоже, так что перестань вести себя так, будто я к тебе пристаю, - честно сказал я. Ее спина немного расслабилась, и она коротко кивнула мне. У меня было такое чувство, что это была ее версия улыбки, и я не испытывал к ней ненависти. Калифорнийские девушки улыбались так, словно на них смотрел весь мир. Движения Джесси были скрытными, тихими.

- А как тебя зовут? - Я спросил, потому что на самом деле мне не полагалось знать.

- Никто. Ты закончил? - Она кивнула на свою шину.

- Почти, Никто.

На самом деле я уже почти закончил. Но я хотел продлить ее отъезд, потому что она была такой же послушной, как тостер. Я не был уверен, когда увижу ее в следующий раз. Я также знал, что каким-то хреновым образом, по воле судьбы, я хотел помочь ей. В этой драке у меня была собака. Я кое - что знал об изнасиловании. Черт, может быть, именно поэтому я была такой шлюхой. Было неправильно говорить "нет", когда у стольких женщин не было выбора. С другой стороны, я не мог оставить Джесси висеть там часами.

- Все твое, Снежинка. - Я встал, вытирая жир с брюк-карго. Она кивнула, все еще находясь в нескольких футах от меня, указывая на кофе, стоящий на ее капоте, так что ей не нужно было подходить ближе.

- Снежинка?

- Твое имя не может быть Никем, поэтому я выбираю Снежинку.

- Это какой-то политический комментарий ко мне? - Она прищурила глаза.

Я старался не закатить свои.

- Здесь нет политических предположений. Ты просто похожа на снежинку.

- Почему?

- Потому что ты чертовски бледная.

Потому что я нашел тебя в грязи, которая называется жизнью, и ты выделилась. Как возможность, которую я не могу упустить.

Ее взгляд впервые скользнул по моему лицу. Ее глаза были ужасающе выразительны. Цвет океана. Я понял, как банально это звучит, но, черт возьми, это не делало это менее правдивым.

- Я...Ну, спасибо, наверное.

- Подожди, - сказал я, с глухим стуком сбрасывая ящик с инструментами на землю. - Теперь я должен тебе кофе.

Она уставилась на меня так, словно у меня выросла вторая голова, зеленая, со шляпой в форме члена.

- Так не бывает, - она недоверчиво нахмурилась.

- Кто ты такой, чтобы говорить, как все работает? - Я припарковался бедром к ее машине, щурясь от солнца.

- Кто ты такой, чтобы говорить, как все работает? - Она широко раскрыла глаза, ее гнев перевесил ее горе.

- У меня есть кофейня. Я знаю об этикете кофе больше, чем ты, и я должен тебе кофе. Давай займемся этим завтра.

Она схватила нетронутый кофе со своего капота, подошла к ближайшему мусорному ведру и целенаправленно выбросила его. Затем она неторопливо подошла к своему внедорожнику и распахнула водительскую дверь.

- Вот так. Теперь ты мне ничего не должен.

- Ты все равно заплатила за это, - сказал я, не совсем уверенный, что не облажался, но у меня тоже не было особого выбора. Она была крепким орешком, который трудно расколоть. Я так привык очаровательно залезать в женские трусики, что забыл, как проникнуть в их сердца. Обычно это было до неловкости легко.

Я согнула свои покрытые татуировками руки, поднимая доску для серфинга.

Собрал свои растрепанные светлые волосы в пучок.

Скрючил пальцы и потянулся, зевая, демонстрируя свою упаковку из шести банок.

Воткни в них вилку. Бум. Они, блядь, кончили.

С ней я был не в своей тарелке.

Она скользнула на свое место и потянулась, чтобы захлопнуть дверь у меня перед носом. Я должен был что-то сделать, что угодно, потому что я чувствовал, что все меньше и меньше контролирую ситуацию, и я ненавидел это. Джесси Картер плохо реагировала на мои ухаживания, и разве это не было ведро ледяного дерьма прямо мне в лицо? Я просунул ногу между ее дверью и машиной.

- Подожди.

Примечание для себя: никогда не кладите свои конечности рядом с Джесси Картер, когда поблизости есть дверь. Она хлопнула дверью мне по ноге. Блядь.

Я отдернул ногу в тот же момент, когда она вскрикнула, не веря своим ушам. О чем я только думал? Я не был. Вместо того чтобы прыгать вверх и вниз и молиться, чтобы, черт возьми, она не сломала ни одной кости, я просто одарил ее своей дерзкой ухмылкой.

- Я не хотела хлопать по ней так сильно. - Она поморщилась, и я думаю, что она говорила серьезно. Контраст между ее черными волосами и светлой кожей был шокирующим. Она была похожа на картину. Не странная, провокационная картина, как у Питера Пола Рубенса. Скорее, как диснеевская принцесса. Ту, которую нарисовал возбужденный шестнадцатилетний парень, который подарил ей пару фантастических сисек.