Тайная жизнь моего мужа - Татьяна Тронина Страница 10

В статье, написанной Романом, речь шла о счастье, о том, как его достичь. А принцип достижения счастья был очень простой: надо жить, получая радость и удовольствие от всего происходящего. Если удовольствие не достигается, то тут надо изменить – либо себя, либо свои цели, либо окружение, место жительства… Может, Игнату станет легче, если он уедет отсюда, куда-нибудь далеко. На расстоянии-то гораздо легче любить своих близких, прощать им все.

Да, хорошо бы этот человек куда-то уехал.

* * *

Игнат отвел Ларису Игоревну домой. Вернее, отвез на такси, затащил в ее комнату на себе, поскольку мать уже почти спала, ее развезло от шампанского, и она сильно устала от долгих разговоров за полночь, со множеством людей… Снижать планку социальной активности Лариса Игоревна никак не желала. Она по-прежнему чувствовала себя молодой женщиной, готовой плясать и куролесить круглые сутки.

Игнат не всегда сопровождал ее на подобных мероприятиях, делал это выборочно, и вот как раз тут, с этим юбилеем брата, пустить все на самотек уж точно никак нельзя. Если мать, напившись шампанского, упадет ночью на каблуках, то, весьма вероятно, сломает себе что-нибудь, кости-то уж хрупкие – возраст, остеопороз, все такое. Тогда придется за ней ухаживать по-серьезному.

Не самому, конечно, горшки из-под нее выносить, но искать сиделку, а это самое сложное – искать человека, готового терпеть вздорный и капризный характер Ларисы Игоревны.

…Игнат уложил мать на ее диван. Снял с нее туфли, парик, укрыл и вышел из дома.

Это был не его дом вообще, хотя он и провел здесь часть своего детства.

В свое время, давно, мать оформила дом на себя, ни метра тут теперь не принадлежало Игнату.

По ночному городу Игнат шел к Дарье, в Дарьин дом, и старался ни о чем не думать. Он в последнее время вообще ни о чем не думал, кроме своей работы. Так проще и так продуктивней, кстати. Если бы и остальные люди меньше размышляли бы о своих проблемах, о личной жизни, семейных неурядицах, а больше – о работе, то мир стал бы гораздо совершенней.

Все последние месяцы Игнат придумывал, чем бы заменить искусственную вентиляцию легких, процедуру достаточно тяжелую и несущую определенные риски при лечении пневмонии. ИВЛ – крайняя мера, и хорошо бы до нее не доводить пациента.

Поэтому Игнат создал свой, особый аппарат для ингаляций при начавшейся пневмонии. Там использовалась специфическая, раздельная система вдыхаемого и выдыхаемого воздуха. В легкие человека подавалась нагретая воздушная смесь, на основе кислорода и одного из инертных газов. Выдыхался же воздух уже по другому принципу.

Подобные ингаляции очень благотворно действовали на пациентов и позволяли обойтись без ИВЛ. Собственно, первым этот аппарат Игнат протестировал на себе сам, когда переболел коронавирусом.

Затем он протестировал эту систему на других пациентах, добровольцах, и все они быстро пошли на поправку.

Когда приходилось напряженно думать о работе, то для переживаний не оставалось времени. Жизнь скользила мимо – легко и быстро, практически не цепляя, не подбрасывая новых впечатлений.

…Игнат оказался у дома Дарьи во втором часу ночи. Осторожно открыл калитку, пробежался неслышно, на цыпочках, по дорожке, ведущей к крыльцу, поднялся на него и, тоже со всей осторожностью, принялся проворачивать ключ в замке.

Вытащил ключ, распахнул дверь и вздрогнул – на пороге стояла Даша, в ночной рубашке до пят, цветастый платок наброшен на плечи, волосы примяты в одну сторону.

– Зачем ты вскочила? – шепотом спросил Игнат. – Я же сам открыл…

– Ты шуршал гравием! – шепотом воскликнула Даша. – И еще калиткой стукнул.

– Ты сейчас точно детей перебудишь, если начнешь возмущаться.

Игнат переоделся, умылся и опять на цыпочках прокрался в их с Дашей спальню. Залез в темноте под одеяло. Но Даша не спала, как и следовало ожидать.

– Как ты долго! – с укором произнесла она. – Почему ты всегда так долго…

– Пошла бы со мной, не пришлось бы ждать теперь.

– Вот еще, что я там не видела… И ты зачем туда отправился? К этому человеку, своему брату, которого терпеть не можешь и который едва выносит тебя…

– Надо, – огрызнулся Игнат. – А кто бы маменьку стал транспортировать обратно…

– Она тебя ни в грош не ставит, а ты перед ней стелешься.

– Даша, я не стелюсь, я просто не хочу лишних проблем себе потом. У любимого пасынка маменьки – юбилей, она была намерена отметить это.

– Вот я потому и не стала тебя сопровождать, потому что там твоя мать, а она меня терпеть не может! – с возмущением напомнила Даша.

– Потому что ты ею пытаешься командовать, а она никому не дает командовать собой. С ней вообще лучше не спорить, я это уж сто лет назад понял, – сказал Игнат. – По маменькиному мнению, ты мне никто. Если бы мы поженились, она бы хоть как-то смирилась с твоим существованием.

– Мы не можем пожениться, потому что у меня – дети! – в свою очередь, напомнила Даша. – Если мы с тобой поженимся и я умру вдруг, то половина наследства достанется тебе.

– И тут наследство, как мне это надоело! – с раздражением произнес Игнат.

– Тише, детей разбудишь.

– С чего ты вдруг взяла, что ты умрешь, и умрешь внезапно, причем без всякой предрасположенности? Ты в конце весны диспансеризацию проходила под моим неусыпным контролем, все с тобой в порядке. Анализы идеальные, давление как у космонавта, сердце работает бесперебойно… Почему ты решила, что умрешь раньше меня?

– Я тебя старше.

– Не смеши. Всего на два года.

– В нашем возрасте – это уже много. Мне пятый десяток, между прочим.

– Даша, тебе только 40 недавно исполнилось!

– А это и значит, что мне уже пятый десяток пошел, – парировала Даша. – А вдруг какой-нибудь новый вирус нагрянет опять? И потом, умереть можно не только от болезни, бывает, что кирпич на голову падает…

– Ладно, спи.

– Что значит спи, ты мне лучше расскажи, что там, на вечере, было?

Игнат вздохнул, помолчал, борясь с подступающим сном, затем все-таки начал рассказ:

– Ну что… Собрались, праздновали. Подарки дарили, речи толкали.

– Чем угощали?

– Я не понял, если честно. Какие-то такие мелкие закуски на шпажках, какие-то корзиночки с чем-то… Но вкусно, да. Из алкоголя только шампанское.

– А что на горячее? – не унималась Даша.

– Какое горячее, это же Роман… При нем нельзя есть. Только так, по чуть-чуть закусывать.

– Он псих?

– Не знаю. Небольшие расстройства, возможно. Фобии всякие… Но нет, он не сумасшедший, он вполне вменяем и адекватен, насколько я могу судить, не будучи специалистом. И он, похоже, полностью отдает себе отчет в происходящем.