Лили. Том 2 - Патриция Гэфни Страница 10

Лили разбудил пронзительный и жалобный крик чаек. Несколько секунд она не могла понять, где находится. Чьи-то тяжелые шаги над головой совсем сбили ее с толку. Потом она услыхала плеск волн, ощутила легкое покачивание пуховой перины, на которой лежала, и тут память вернулась к ней. Она находилась на борту “Паучка” и сейчас отдыхала в капитанской каюте.

Это была прекрасная каюта. Лишенная роскоши (для этого в ней не хватило бы места), но удивительно уютная, хотя и по-мужски скупо обставленная. Для Лили это оказалось настоящим открытием. Несмотря на все свое безграничное обаяние и бесконечную доброту по отношению к ней, “молодой хозяин” был не тем человеком, которого она могла полностью принять всерьез. Однако теперь, побывав на его корабле и выслушав его восторженный, исчерпывающий и необычайно утомительный рассказ о несравненных мореходных качествах любимого судна, Лили поняла, что ей следует пересмотреть свое мнение. Клейтон Дарквелл, как и полагалось младшему сыну владетельного дворянина, был, несомненно, безалаберным, беспечным и незрелым юным недорослем, но во всем, что касалось мореплавания, знал дело до тонкостей. Тут ему не было равных.

При этом, как истинный энтузиаст, он был проникнут фанатичной убежденностью в том, что все окружающие разделяют его увлечение.

– Я знаю, о чем вы думаете, – заявил он Лили ровно через полминуты после того, как она вышла из кареты с гербом Дарквеллов и впервые увидела “Паучка”, стоящего на якоре в живописном устье реки. – Вам кажется, что при своих малых размерах шлюп слишком перегружен оснасткой. Но именно это делает его таким быстроходным! – И он начал с жаром объяснять особенности конструкции корабля.

Лили и Дэвон обменялись насмешливыми взглядами. Наконец Клей свистнул, и над бортом шлюпа показалась чья-то голова. Человек помахал рукой. Вскоре к ним подплыла небольшая одномачтовая лодка, которую Клей назвал люгером. На веслах сидел тот самый человек, что махал им с борта, и через несколько минут все они вместе оказались на палубе “Паучка”.

Человек по имени Уайли Фолк, первый помощник Клея, последние две недели был занят “ремонтом” шлюпа. Когда Лили, ни о чем не подозревая, спросила, что за ремонт потребовался столь прекрасно оснащенному кораблю. Клей лишь загадочно подмигнул, зато Дэвон скорчил страдальческую гримасу и ответил за него:

– Сущие пустяки. Надо было устранить двойное дно и тридцатифутовый бушприт, поскольку возможные покупатели могли бы счесть подобные усовершенствования несколько экстравагантными. И к тому же незаконными.

Осмотрев корабль сверху донизу, Лили почувствовала себя смертельно уставшей. Дэвон заметил это раньше, чем она сама решилась раскрыть рот, и настоял на том, чтобы она прилегла отдохнуть в каюте Клея.

Проснувшись, Лили почувствовала себя великолепно. Но который же теперь час? Сквозь единственное круглое окошко (вроде бы оно называется иллюминатором), расположенное высоко на стене (нет, это, кажется, не стена, а.., как же се называть? Переборкой? Перегородкой?), виднелось безоблачное розоватое небо. Лили осторожно потянулась (ребра все еще побаливали, любое резкое или неосторожное движение могло причинить ей острую боль) и села. Удивительно удобная постель, совсем не такая, какую можно было ожидать на разбойничьем судне. Ей пришло в голову, что капитан “Паучка”, вероятно, время от времени принимал дам в своей каюте, на этом самом ложе. Раздался негромкий стук в дверь.

– Войдите!

Это был Дэвон. При виде его в ее душе всколыхнулось глубокое радостное чувство. Она улыбнулась ему ласковой приветственной улыбкой. Дэвон не стал наряжаться ради прощального визита на “Паучок”: на нем была его обычная темно-синяя суконная куртка и штаны до колен из оленьей кожи, но, по мнению Лили, он был красив, как никогда. Ему пришлось наклонить голову, чтобы втиснуться в низкий проем; как только он вошел, его крупное тело заполнило собою всю каюту, и она стала казаться еще меньше. В руках он держал объемистый бумажный пакет и смотрел на Лили таким взглядом, что она застеснялась.

– Привет, – робко сказала Лили. – Я только что проснулась.

– Я так и понял. Хорошо выспалась?

– Спасибо, замечательно. Который час?

– Полагаю, около шести.

– Шести! Боже мой, вы с Клеем, наверное, давно уже хотите вернуться домой. Почему же вы меня не разбудили?

– В этом нет нужды: мы решили остаться.

– Остаться?

– Переночевать. Вернемся утром. Клей решил устроить прощальный ужин на палубе, ты не возражаешь? Мы подумали, что поездка в два конца в один и тот же день может тебя еще больше утомить.

– Вовсе нет. Я…

– Понимаешь, Клею очень хочется остаться. Он говорит, что это его последняя ночь на “Паучке” и он предпочитает провести се с друзьями.

– Вот как. – Лили была глубоко растрогана тем, что Клей записал ее в число своих друзей. – В таком случае я с удовольствием останусь.

– Прекрасно.

Дэвон подошел ближе.

– Тут кое-что для тебя, Лили. Для сегодняшнего вечера, – и он положил пакет на постель рядом с нею.

– Что это?

– А вот открой и увидишь, – ответил он с таинственным видом.

Похоже, он был весьма доволен собой. Лили потрогала завязанный бантиком шпагат, которым был перетянут сверток, и улыбнулась ему. Он никогда раньше не дарил ей подарки.

– Спасибо.

– На здоровье. Тут на столике есть свечи, если тебе понадобится дополнительное освещение, – сказал Дэвон и направился к двери. – Мистер Фолк совершил чудо и устроил для нас настоящий пикник. Все уже готово. Клей просил передать, чтобы ты поторопилась – он умирает с голоду.

Лили рассмеялась.

– Я буду готова через две минуты.

Опять он поглядел на нее с загадочным видом.

– Может понадобиться чуть больше времени.

И, не сказав больше ни слова, ушел.

* * *

– Ей понравилось?

– Не знаю, я вышел прежде, чем она успела открыть.

Клей протянул брату кружку рома с лимонным соком и вновь оперся спиной о грот-мачту, любуясь закатом.

– За контрабандный ром и французские шелка, – провозгласил он, ухмыляясь.

Дэвон окинул его недоверчивым взглядом.

– За последний контрабандный ром и французские шелка. Я уверен, ты именно это хотел сказать.

– Ну, разумеется, – заверил его Клей, опустив подозрительно блеснувшие глаза.

Они выпили.