Дом на семи ветрах - Дениза Алистер Страница 10

— А почему, собственно, ты должна была об этом знать? — произнес Ред тоном, заставившим ее покраснеть. — Так вот, ты можешь поехать со мной…

— Спасибо, увольте, — отвергла она его предложение, даже не задумавшись над ним, как следует.

— Я вижу, ты опять не можешь думать рационально, — с добродушной иронией отозвался он. — Ты исчезаешь со мной на какое-то время, а затем вновь появляешься, как следует, разобравшись, что я представляю собой на самом деле, или придумываешь любую другую историю, какую хочешь. Я предпочитаю сильную, яркую, но кратковременную страсть, а детали оставляю тебе.

— Ты удивляешь меня, — вновь рассердилась Кэтрин. — А я имею право слова? Мне не нравится, когда за меня принимают решения, — прошипела Кэт злобно. Она совершенно не собиралась ехать куда-то дальше подъездной дорожки к дому вместе с Редом. Он помог ей выбраться из неловкого положения — ей просто нужно время, чтобы все обдумать. И совершенно не собиралась — даже мысль об этом вызвала в ней панику — оставаться с Редом и дальше.

— Я знаю, что ты предпочитаешь сама строить планы, но смотри, куда это тебя завело! Властные женщины не особенно привлекательны.

Она выпрямилась во весь рост и зло посмотрела на него.

— Мне так жаль, что я недостаточно женственная и трепетная, — с сарказмом процедила она. — Но ты-то и вовсе свинья! Тебе нравится приказывать мне. А я должна кротко подчиняться!

— Кроткое подчинение не свойственно тебе, Кэтти, — хмуро сказал он. — Я просто собирался кое-что уточнить. Ты не слишком хитра, не так ли? А что касается моего предложения, то оно остается в силе. И мне все равно, какое решение ты примешь, — объявил он небрежно, как будто ему уже стал надоедать этот разговор. — Идея казалась мне логичной, а если ты можешь печатать или обрабатывать документы, твое присутствие может быть еще и полезным, — задумчиво добавил он.

Ни за что, если мне удастся этого избежать, думала она с яростью.

— Ты сможешь мучить моего отца еще какое-то время — я думаю, это главная причина.

Ред неожиданно улыбнулся, в его глазах загорелись дьявольские огоньки.

— Мне кажется, что у тебя есть причины быть недовольной своим отцом, Кэтрин. Меня забавляет мысль, что Скотт будет страдать, представляя, что происходит у нас в постели.

Кэтрин почувствовала, как к ее щекам прилила кровь. Ред пристально смотрел на нее оценивающим взглядом. Она отметила темные круги у него под глазами — результат сильной усталости. Ред всегда следил за своей формой; он не мог бы выдержать столь интенсивного образа жизни, если бы не умел контролировать себя. Женщины — это была другая проблема. Возил ли ее кузен женщин в Шотландию? Если да, то что ожидает ее?.. Глаза Кэт внезапно тревожно заблестели.

— Ты действительно предлагаешь, чтобы мы… — Она остановилась, пытаясь отыскать подходящие слова, но слова не приходили на ум.

— Я бы очень хотел причинить беспокойство твоей семье, Кэтрин, но я не буду слишком себя утруждать, крошка.

Пощечина была чисто рефлекторным жестом. Она отметила потемневшее пятно на его щеке, с тревогой ожидая, ответит ли он ей тем же. Однако Ред никак не отреагировал.

— Хвастун! — Она была в ярости от своего необдуманного поступка.

— А ты капризная, избалованная девчонка! — спокойно ответил он. Она замерла, когда он взял ее за подбородок, вынудив смотреть прямо в глаза. — Я вспоминаю, что ты всегда старалась привлечь внимание окружающих к своей персоне.

Кэтрин пыталась освободиться, на губах горели слова отрицания.

— У тебя очень избирательная память, крошка. О, я совсем забыл, что теперь ты взрослая женщина, — насмешливо продолжал он. — Странно, но я в этом сомневаюсь, несмотря на внешнее впечатление. — Свободной рукой он небрежно коснулся указательным пальцем ложбинки между ее грудей, выглядывавших из лифа платья.

Этот мимолетный интимный жест вызвал мгновенную реакцию с ее стороны. Она явственно ощутила прикосновение его пальца к коже. Неожиданно лиф платья показался ей слишком тесным.

— У меня такое чувство, будто ты сбросил меня в озеро в ноябре. — Она глубоко дышала, снова обретая равновесие. Его рука больше не касалась ее, хотя его прохладный палец, казалось, оставил след. — Или в грязную лужу, — добавила она, довольная своими словами.

— И все же это предпочтительнее, чем равнодушие.

Он, должно быть, заметил, как в ее глазах появились признаки понимания.

— Ты ужасно относился ко мне, — пролепетала она.

— Я верю, что наказание должно соответствовать преступлению.

— Может быть, у детей и мало прав, — возразила она, едва справляясь со странным ощущением, что ей не хватает воздуха. — Но сейчас я независимый человек. И я не собираюсь ехать куда-либо с тобой, только хочу немедленно покинуть Келвей-Холл.

— И как скоро ты вернешься сюда? — насмехался Ред. — Ты жила дома до двадцати лет, и это до определенной степени замедлило твое эмоциональное развитие. — Он посмотрел на нее с легким презрением. — Неудивительно, что до сих пор ты ведешь себя, как испорченный ребенок.

— То, как я живу, тебя совершенно не касается.

— Живешь? — медленно протянул он с сарказмом.

— Я могла бы покинуть дом, — заметила Кэтрин, уязвленная его презрением. Ему было легко — дома его ничто не удерживало. Она завидовала его свободе. Я тоже свободна теперь, напомнила она себе; не надо принимать во внимание ни жениха, ни неизлечимо больного отца. Должна ли я радоваться? В ней зарождалась истерика.

Ред внимательно следил за ней… с симпатией? Нет, этого не может быть, решила она.

— Кэтрин… — Скотт с негодованием произнес ее имя, с настойчивостью, которая заглушила ее нервный смех.

— Итак, это правда. — Резкий голос ее матери прервал короткое напряженное молчание.

Кэтрин вздохнула, чувствуя внезапную опустошенность. Она не слышала, как отец призвал подкрепление. «О, опять начинается», — подумала она. Как будто почувствовав прилив энергии, покидающей ее, Ред встал между матерью и дочерью. Но совсем не для того, чтобы охранять ее, подумала она, охваченная странным, необъяснимым чувством. По-видимому, он не хотел прекращать этот фарс, прежде чем воспользуется всеми преимуществами создавшейся ситуации.

Элинор была холодна настолько, насколько горяч и неистов был отец; суть ее слов заключалась в том, что ее не удивляет поведение Кэтрин. Кэт услышала, что вся ее жизнь состояла из череды поступков, доводящих родителей до полного отчаяния. Убедившись в неблагодарности дочери, мать как будто почувствовала облегчение.

Кэтрин стояла и молча смотрела, как ее мать покидает комнату, отказываясь от своей младшей дочери. Похоже, мысли Элинор занимал лишь вопрос, каким образом свести к минимуму скандал по поводу расторжения помолвки.

— Какая теплота, какое сочувствие, — услышала она шепот Реда.