Быть вместе - Маргарет Пембертон Страница 10

— Обо всем договорено, эфенди. Я получил от паши еще хинин. Есть настойка опия, ромашка, лимонная кислота и сироп.

— А остальное?

— Бренди, сигары и мыло уже уложены в ящики и ждут только вашего прибытия.

Мыло! Одно это слово вызвало у Харриет слабость от предвкушения удовольствия. Они приближались к окруженному пальмами саду и находившемуся в глубине дому, который хотя и был одноэтажным, выглядел намного более солидным, чем те, мимо которых они проехали.

— Это будет ваше первое представление местному обществу, — серьезно сказал Рауль. — Ради сохранения вашей репутации, мисс Латимер, позвольте давать объяснения мне.

Его лицо было мрачным и отчужденным, без всякого намека на теплоту, которая светилась на нем, когда он назвал ее «Харриет». Его холодное безразличное поведение предназначалось для того, чтобы защитить ее репутацию. Взглянув мимо него на Хашима, она все поняла, и в ней всколыхнулась тревога.

Когда они въехали, их окружило сборище взбудораженных слуг, и Харриет догадалась, что причиной любопытных и восхищенных возгласов явилось ее присутствие. Пока Рауль вел ее сквозь галдящую толпу в прохладу внутреннего двора, ее юбку постоянно трогали и гладили руками. Во дворе убаюкивающе плескались фонтаны, а бывшие там темнокожие девушки в легких одеждах, в чадрах, скрывающих лица, с золотом на запястьях и лодыжках быстро куда-то побежали. Харриет с любопытством посмотрела им вслед. Слуги, которые забрали у них лошадь и багаж, были одеты плохо, кем же тогда были эти девушки? Она не успела спросить об этом у Рауля, потому что перед ними наперегонки потянулись энергичные руки, борясь за честь открыть двери в роскошно обставленную комнату.

Харриет, за столь долгое время привыкшая к ослепляющей монотонности песка и неба, зажмурила глаза при виде шикарного бархата, позолоты и чистого золота. Несмотря на бедность Бербера снаружи, паша жил в роскоши, не сравнимой ни с чем. Чтобы приветствовать их, паша встал. Это был крупный мужчина, и его огромный объем еще более подчеркивался алым шелковым поясом. Его короткие толстые пальцы были унизаны кольцами, волосы умаслены и приглажены, длинные усы закручены вниз. Позади него висел флаг с красным полумесяцем — флаг Оттоманской империи.

— Добро пожаловать, капитан Бове.

Он раздавил сигару в пепельнице из оникса и пухлыми вялыми руками взял сильную руку Рауля. Затем его маленькие черные глазки окинули взглядом Харриет с головы до пят с таким выражением, от которого у нее по спине пробежала дрожь отвращения.

— А кто эта прекрасная леди?

Ее маленькая рука тотчас утонула в его потных ладонях, и Харриет ощутила тяжелый запах одеколона.

— Мисс Харриет Латимер, — спокойно ответил Рауль. — Она с отцом направлялась в Хартум. К сожалению, здоровье мистера Латимера оказалось недостаточно крепким для условий их путешествия, и он умер.

— А-а… — Черные глазки заблестели, как бусинки. — Значит, молодая леди теперь без защиты?

— Не совсем так.

Рауль сбросил свое арабское одеяние и остался непринужденно стоять в рубашке и брюках, пока маленький мальчик-негр, одетый в униформу, наливал ему большую порцию виски.

— Я сам буду сопровождать мисс Латимер в Хартум.

— Думаю, это было бы чрезвычайно неразумно, капитан. — Паша неохотно выпустил руку Харриет. — Молодая леди только что пережила ужасные потрясения. Ей нужно отдохнуть и оправиться, прежде чем продолжать путь на юг, а вы, как я понимаю, намерены отбыть почти немедленно.

— Именно так. — Рауль выпил виски и налил себе еще. — Мой слуга уже сделал все необходимые приготовления, и я отправлюсь, как только куплю свежих лошадей.

— Тогда позвольте мне предложить, — проворковал паша, снова возвращаясь взглядом к золотым волосам Харриет, — чтобы мисс Латимер оставалась здесь, в Бербере, пока не отдохнет. Это было бы более… подходящее решение.

— Я так не думаю.

— Но, капитан! — Брови на мясистом лице паши поползли вверх. — Было бы крайне непристойно, если бы мисс Латимер продолжала путь в Хартум в сопровождении только вас и араба.

— Но не в данной ситуации. — Рауль через комнату встретился взглядом с Харриет, и ей на краткое мгновение показалось, что он собирается объявить ее своей невестой, но затем он спокойно продолжил: — Понимаете, мисс Латимер и я кузены.

— Я не знал, что у семейства Бове есть родственные связи с Англией.

В голосе паши чувствовалось откровенное недоверие.

— Крупные семейства имеют много ветвей, — хладнокровно ответил Рауль и прибавил: — Я был бы благодарен, если бы сейчас моя кузина могла воспользоваться услугами ваших женщин. Ей необходимо вымыться и переодеться. А мы тем временем, пожалуй, могли бы обсудить покупку двух жеребцов.

Харриет тщетно старалась поймать его взгляд, чтобы дать понять, что у нее нет вещей, чтобы переодеться. Кроме того, как бы ни мечтала она о ванне, мысль о том, что в такой странной и пугающей обстановке ей придется куда-то идти с армией женщин, наполнила ее тревогой. А Рауль как будто нарочно отводил взгляд от ее умоляющего лица.

Паша повелительно хлопнул в ладоши, и в комнату вошло десятка два украшенных драгоценностями женщин в чадрах. Паша ласково говорил с ними по-турецки, но его взгляд оставался прикованным к Харриет, даже когда она неохотно уходила с девушками из комнаты.

Рауль, отлично понимая намерения паши и прекрасно зная об отверстиях для подсматривания, которые существовали в каждой комнате и не позволяли никому уединиться, завел утомительно долгий разговор о своих требованиях к свежим лошадям. Он не собирался выпускать сладострастного пашу из своего поля зрения до тех пор, пока Харриет не вернется, соответствующим образом одетая.

Позвякивая браслетами на тонких запястьях, темнокожие девушки проводили Харриет обратно через внутренний двор и привели в помещение с высокой крышей, где находилась ванна, по размеру достаточная одновременно для всех них, которую уже наполняла старшая, более полная женщина. У Харриет закружилась голова, когда она попыталась сосчитать количество слуг в штате паши: это целая толпа, которая вела ее и Рауля в зал, маленький мальчик-негр, хихикающие, щебечущие девушки не старше ее самой — а теперь еще новые!

Девушки добавили в воду благовонные масла, рассыпали по поверхности лепестки цветов, а затем с добродушным смехом начали снимать с Харриет одежду. Было очевидно, что ей не дадут остаться в одиночестве, чтобы помыться. Сначала Харриет энергично сопротивлялась, но это только разжигало их веселье. В конце концов, смирившись с поражением, она сама сняла пропитанные пылью нижнюю сорочку и нижнюю юбку. Затем она ступила в восхитительную, горячую, душистую воду и распустила волосы, которые, сияющей волнистой массой упав ей на плечи и заструившись вниз по спине, исторгли у девушек вздох недоверия и зависти. Потом ей дали мыло, и пока она мылась, девушки, теснясь вокруг огромной ванны, переговаривались и пересмеивались, напоминая стайку птиц с ярким оперением.