Герцог-авантюрист - Мэдлин Хантер Страница 10

Его с ног до головы покрывала пыль. Пыль поднималась с переворачиваемых им страниц и оседала на сюртуке подобно железным стружкам на магните. Но Адам продолжал перелистывать страницы старых газет, более заинтересованный не самими публикациями, а тем, о чем авторы умолчали. Смутный намек здесь, бесцеремонная ссылка там, упомянутое вскользь имя – он собирал информацию по крупицам, зная, что не найдет открытого обсуждения событий, так его интересовавших.

Герцог пришел в редакцию газеты «Таймс» в последнюю очередь – после того как посетил редакции других газет и журналов. И везде имелись экземпляры старых выпусков. Одни хранились в просторных библиотеках, другие – в сырых подвалах. Но Адам был терпелив и никуда не торопился, поэтому прочитал все статьи и заметки, имевшие хоть какое-то отношение к герцогу Страттону.

Некрологи оказались самыми бесполезными. Лишь в некоторых из них, помещенных в менее уважаемых изданиях, имелись смутные намеки на то, что человек покончил с собой. «Таймс» никогда не позволила бы себе писать в подобном тоне о герцоге, так что в основном превозносила достоинства и отменный вкус покойного герцога. Просматривая эти статьи и заметки, читатель ни за что не догадался бы, что нападки и провокации подтолкнули отца Адама к тому, чтобы свести счеты с жизнью.

Именно эти самые нападки и провокации и интересовали молодого человека. Конечно же, на такие щекотливые темы не говорили открыто, поэтому ему приходилось читать между строк: ведь ни один уважающий себя издатель не стал бы публиковать ничем не подкрепленные сплетни и пересуды.

И все же кое-какая информация начала просачиваться. Разумеется, никто не выдвигал никаких обвинений, но было ясно: важные люди в правительстве все прекрасно знали.

Адам отодвинул в сторону толстую подшивку газет. Он не обнаружил прямые свидетельства, которые искал, но и фактов, которые убедили бы его в том, что он ошибался в своих предположениях, тоже не нашел.

В самых высоких правительственных кругах поднимались вопросы о лояльности его отца. Министры и лорды говорили ему весьма неприятные вещи. Кое-кто собирал доказательства. Ситуация постепенно накалялась, и отец Адама целый год испытывал на себе невыносимое давление. Оказавшись в совершенном вакууме, без друзей и поддержки, герцог наложил на себя руки, чтобы избежать бесчестья, которое могло запятнать имя его семьи на долгие десятилетия.

Вопросов не возникало лишь относительно самого последнего деяния отца и подтолкнувших его к этому причин.

«Я думаю, что за этим стоит Марвуд» – так написал отец в своей предсмертной записке. Располагал ли он доказательствами? Если располагал, то ничего не оставил. Возможно, он пришел к такому умозаключению, основываясь лишь на давней вражде между семьями. Адам ничего не знал наверняка, но одно было ясно: если отец считал Марвуда виновником всех своих бед, то именно изучением его личности и следовало заняться в первую очередь.

Герцог вышел из здания редакции и направился к экипажу. Погруженный в свои мысли, он не сразу различил знакомые черты в облике женщины, шедшей по противоположной стороне улицы. Она шагала быстро и решительно, словно ее ждало какое-то очень важное дело. Адам заметил блеск в ее глазах – блеск, очень много говоривший о характере этой женщины, уме, силе духа, страстности, а также о том, что она вполне могла бы стать источником неприятностей. Но Адам ничего не имел против последнего качества – ведь без него первые три редко встречаются. Он виделся с этой женщиной всего два раза, но скучными их встречи никак не назвал бы. Каштановые с огненными бликами волосы, обрамлявшие лицо женщины, под шляпкой выглядели ошеломляюще на фоне траурного одеяния. «Интересно, как бы она выглядела в бледно-зеленом платье?» – неожиданно подумал Адам.

Представляя леди Клару именно в таком наряде, герцог пересек улицу и подошел к ней. При виде приближавшегося мужчины она нахмурилась – настроение у нее явно испортилось. Адам же едва не рассмеялся, заметив, каких усилий ей стоило сохранять на лице выражение, приличествующее дочери графа. Оставалось лишь догадываться, какие мысли роились сейчас у нее в голове.