Светлы их надежды - Пенни Джордан Страница 10

Он положил трубку, прежде чем Фейт успела что-то ответить.

Фейт вскоре снова столкнулась с Нэшем, когда спустилась в кухню приготовить себе кофе. Она, как раз наливала кипяток, когда он вошел через заднюю дверь.

— Прежде чем ты что-нибудь скажешь, — предупредила она его, — учти я купила кофе сама, а кухней мне, кажется, разрешено пользоваться.

— Фейт… — услышала она его голос, повернувшись к холодильнику за своим молоком, которое купила на свои деньги. Раз Нэшу так хочется установить между ними враждебные отношения, она не будет безропотно принимать его издевательства или делать вид, будто ничего не замечает.

— Наверное, я попрошу Роберта сообщить на совете распорядителей… ммм… о препятствиях, которые мешают мне полноценно работать. И хотя они передают «Хаттон-хаус» в дар Фонду…

Фейт не умела угрожать, не умела отвечать враждебностью на враждебность других, но она понимала: Нэш не оставил ей никакого выбора.

Она знала и о том, что Нэш не единственный распорядитель завещания Филиппа, хотя понятия не имела, кто еще входит в совет. Но кто бы они ни были, у нее есть веская причина быть благодарной этим людям. Без тех средств, которые были выделены для нее, она никогда не смогла бы закончить учебу. И пройти дорогостоящую стажировку во Флоренции, которую, по словам ее преподавателя, организовал один из распорядителей.

Фейт не знала тогда, что Нэш тоже входил в их число, и могла лишь догадываться, как его злило все то, что делалось для нее. Но она была уверена, что он скрупулезно выполнил бы все пункты завещания Филиппа. Таким он был человеком.

— Фейт! — решительно остановил ее Нэш. — Я просто хотел сказать, что оставил планы дома в кабинете. Они лежат на рабочем столе Филиппа.

Сейчас он говорил с ней как с нормальным человеком, а не так, как раньше, словно она какой-то преступный монстр. Фейт открыла было рот, чтобы ответить, но затем передумала, — мама научила ее хорошим манерам, — и вежливо поблагодарила Нэша, хотя ей ужасно хотелось сказать ему какую-нибудь дерзость.

Ближе к полудню, когда Фейт работала с планами у себя в комнате, приехал Роберт. Она отложила работу и спустилась, чтобы встретить его.

— Прости, что я так задержался, — извинился он в холле. — Ужасные пробки.

— Главное, что ты здесь, — сказала Фейт.

— Ммм… но, боюсь, ненадолго, — грустно сообщил Роберт. — У нас большие проблемы со «Сметвик-хаусом», и, к сожалению, придется оставить тебя одну, пока мы не найдем там какое-нибудь решение. Не переживай, — сказал он с улыбкой, увидев выражение ее лица, — у тебя все получится!

Она с тоской подумала, что ей опять придется остаться наедине с Нэшем, который не перестанет третировать ее, а Роберт в это время расписывал, что заказал столик в отличном ресторане.

— Мы можем обсудить дела за ужином, — предложил он, — но сначала я должен переговорить с Нэшем. Я рад, что он ненадолго решил здесь остаться. Дом достаточно уединенный, и плохо, если бы тебе пришлось жить здесь одной.

Фейт было непривычно, что кто-то так заботится о ней. Нэш, конечно, разговаривал бы совсем по-другому, утверждал бы, что это других надо защищать от нее, а не наоборот.

Договорившись позже встретиться с Робертом внизу, девушка вернулась в свою комнату, чтобы продолжить работу.

Затем она стала осматривать комнаты, отмечая те, которые подходили по размерам для целой семьи, и те, что больше годились для одного человека.

Бильярдную на нижнем этаже Фонд вряд ли решит сохранить, да и чтобы теннисный корт поддерживать в нужном состоянии, потребуются значительные затраты. Фейт поставила знаки вопроса напротив этих пунктов.

Увлеченная работой, она и не заметила, что прошло уже больше двух часов. Оставалось пятнадцать минут, чтобы подготовиться к встрече с Робертом, и она с трудом уложилась в это время — быстро приняла душ, надела черное льняное платье, причесалась и нанесла легкий макияж.

Несмотря на скандинавский тип внешности, она хорошо загорала, и теперь ее кожа приобрела мягкий золотистый оттенок. Скромное недлинное платье без рукавов подчеркивало великолепный загар на руках и ногах. На плечи Фейт накинула яркую, цвета фуксии, шаль, на случай, если вечером будет прохладно. Она купила эту шаль на распродаже, повинуясь внезапному импульсу. Фейт плавно провела рукой по шелковой ткани, оборачивая ее вокруг плеч. Сейчас она чувствовала себя женственной и экстравагантной. Маме очень понравился бы ее наряд.

Поколебавшись, она открыла небольшую шкатулочку и надела маленькие золотые сережки с бриллиантами — подарок на двадцать первый день рождения, неожиданный подарок. Она живо помнила свое удивление и радость, когда открыла коробочку и прочитала записку, лежавшую внутри. «Поздравляем с днем рождения и отмечаем Ваши успехи в академической работе!» Записка была прикреплена к ювелирному футляру, а вместо подписи было официальное: «Согласно завещанию покойного Филиппа Хаттона».

Глаза Фейт наполнились слезами. Этот щедрый жест анонимных распорядителей так много значил для нее! Она до сих пор помнит ощущение счастья, когда надела сережки, отмечая с университетскими друзьями свой двадцать первый день рождения.

Роберт ждал ее внизу — он восхищенно смотрел на нее, пока она спускалась по ступенькам. Хотя в нем нет такой дерзкой сексуальной привлекательности, как у Нэша, Роберт очень симпатичный мужчина, подумала Фейт, улыбнувшись ему в ответ.

— Ты потрясающе выглядишь, — заметил Роберт, — тебе очень идет черное.

Краем глаза Фейт заметила, что из двери появился Нэш. Он, несомненно, слышал комплимент, но предпочел сделать вид, что ничего не заметил.

Судя по поведению Роберта, Нэш еще ничего не рассказал про ее прошлое, конечно в его интерпретации, но она знала, что это лишь дело времени, а значит, она должна обо всем рассказать Роберту первой. От волнения у нее свело желудок. Тот ужас будет всю жизнь преследовать ее, и ей меньше всего хотелось воскрешать его и вновь доказывать свою невиновность.

Ресторан, выбранный Робертом, был явно престижным и дорогим, однако обстановка не располагала к частным разговорам. Роберт обескуражено взглянул на нее, когда их проводили к столику.

— Даже не думал, что здесь будет так оживленно. Я попросил Нэша порекомендовать нам ресторан, но, наверное, он меня не совсем понял.

Роберт упомянул Нэша, и Фейт решила воспользоваться этим.

— Ты не знаешь, долго ли Нэш намерен оставаться в Хаттоне? — осторожно спросила она. — Совет распорядителей уже передал дом Фонду, и, наверное, нет необходимости в его пребывании здесь.

Никакой необходимости, кроме как мучить меня, добавила про себя Фейт.

— Ну, в данный момент в совете один Нэш, с тех пор, как он стал единственным распорядителем завещания мистера Хаттона… Что с тобой? — с тревогой спросил Роберт, увидев, как переменилось лицо Фейт.

— Нэш — единственный распорядитель?!