Контракт стервы - Елена Дженкинз Страница 10

Ему нравилось подбадривать дочку умными мыслями, которые он мог прислать в любое время дня и ночи. Чтобы не забывала, кто ее кормит. Стоит оставить Фрэнки без присмотра, как она начинает творить глупости. Иосиф учил, что лишь тотальный контроль позволяет по-настоящему руководить личностью. И с дочерью Уваров закреплял эту теорию.

В кабинет без стука вошла Верочка в черном плаще до колен.

— Костя! О Господи, я чуть с Максимом не столкнулась! Просидела полчаса в туалете, пряталась, как школьница.

Вера была невысокой, худой крашеной блондинкой с силиконовыми губами. Легко понять, почему жених ее так ни разу и не трахнул. Он предпочитал таких, как Фрэнки. Но Константину чужая невеста нравилась: она любила, когда ее наказывают и унижают, как потаскуху. А он любил наказывать и унижать.

— Я давал тебе слово? — холодно спросил Константин и приказал: — На колени.

— Дай мне отдышаться…

Уваров сразу почувствовал возбуждение, от одной только мысли, что может сделать все, что захочет — а она и не пикнет, даже если будет дрожать от страха. Он поднялся, подошел к Вере и, обхватив ее сзади за шею, толкнул на пол. Женщина ахнула и упала на четвереньки.

Он не дал ей даже встать поудобнее. Встал сзади, задрал плащ, а следом и короткую юбку. Сдернул колготки вместе с бельем и, достав член, вогнал в нее, неподготовленную, чувствуя, что Вера уже мокрая. Тоже завелась, сука.

— Я говорю, ты делаешь.

— Да… да…

— Ты помнишь про одиннадцать процентов.

— Конечно…

Уваров всегда страховался. На Фрэнки он уже поставил, но и Верочка пускай не расслабляется.

— Я всегда получаю то, что хочу, — прошипел он и, развернув шалаву к себе, кончил ей на лицо. — А теперь пошла вон. Чтобы до следующей недели не видел тебя здесь.

И она послушалась. Его всегда слушались.

* * *

Один из лучших друзей Франсуазы, Борис Денных, учился в «меде» на пятом курсе. Они познакомились на мероприятии, которое Фрэнки организовывала для поиска меценатов, желающих финансировать центры для детей с ДЦП.

Борька был весельчак и одновременно очень серьезно подходил к исполнению просьб. Будущий патологоанатом, он подрабатывал в морге и был помешан на чистоте.

— Привет, Франсуазита! — поприветствовал он подругу, выйдя на крыльцо. — Каким ветром в наши края?

Они обменялись вежливыми поцелуями в щеку, и Фрэнки открыла запись на смартфоне.

— Слушай, у тебя есть знакомые из клиники Верещагина? Мне нужно проверить, настоящий ли документ я сегодня увидела. Там смертельный диагноз, а мне кажется, что это «липа».

Боря удивился.

— А кто собирается откинуться? Может, мне еще и вскрытие доведется проводить, а? — Он любил шутить о внутренних органах и смерти.

— Мой отец.

— Ого! И ты так легко выдаешь тайну мне, простому смертному рабу?! В смысле… мои соболезнования, очень жаль, — вспомнив о приличиях, добавил Борис.

— Честно, я пока не могу осознать этот факт. Просто вот отказываюсь в него верить и принимать близко к сердцу. Хочу проверить, правда ли это.

— Может, я и помогу. Есть у меня кое-какие связи.

У друга связи были везде, потому что он был жутко энергичным активистом и сыном именитого врача, профессора РАН.

— А когда ты сможешь выяснить?

— Пам-пам-пам… К вечеру устроит?

Фрэнки благодарно выдохнула: недолго ждать. Но независимо от того, болен ли отец или нет, она знала, что вечером подпишет контракт стервы и отнесет его Сталину.

Потому что пришла пора учиться говорить «нет». Она доказать себе, что не тряпка.

* * *

Максим, довольно насвистывая, вырулил на дорогу к «Долу» и подумал, что встреча прошла отлично. В нем бурлил адреналин от предстоящей последней «битвы», в которой он собирался победить. Как? Честными методами и не очень…

Когда Максим ставил свой бокал с коньяком на стол в кабинете Уварова, то незаметно прилепил под столешницу ма-аленькую такую круглую наклейку, которую даже на ощупь не определишь. Это была одна из разработок для разведки, тестовую модель которой Езерский получил от знакомого изобретателя, который работал в NewTek. Максиму нужен был «жучок», и друг предоставил вот это вот чудо техники под честное слово, что продукт не будет скомпрометирован.

В кабинете Уварова обычные «жучки» не работают, но «наклейке» требуется только Интернет-связь для записи. Так что Максим активировал прослушку и убрался восвояси. Но почему-то запись на ноутбук, который стоял на пассажирском кресле, поступала закодированной. Максим даже еще раз перезагрузил операционную систему, чтобы убедиться. Обидно, но что поделать. Продукт тестовый, и манну небесную Максиму никто не обещал. Увы, на считывание записи придется убить уйму времени, но если «жучок» не обнаружат, то в предстоящей войне у Егеря появится полезный козырь.

Максим захлопнул крышку ноутбука, включил громче музыку и понесся в «Дол». Компания давно стала для него «крестом», который он тащил в одиночку.

…А из памяти почему-то никак не стирался растерянный взгляд Фрэнки. Она ведь может и пригодиться для дела. Предаст ли она Сатану, если загнать ее в угол? То, что Максим выбивал ее из равновесия, сегодня уже стало ясно, и этим грех не воспользоваться.

В общем, Егерь с воодушевлением ждал нового дня. Что поделать, по духу он был охотником. Правда, в жизни он ни разу не охотился на зверей, предпочитая выслеживать интересных женщин. Впрочем, чаще они выслеживали его.

* * *

— Але, Франсиско, дружище! Танцуй танго с розой в зубах. У твоего коварного родителя доброкачественная опухоль, он проживет еще сто лет. Он отдал тебе старое заключение, диагноз ему перепроверили и сняли вчера. Не спрашивай, как я выяснил, но поверь, легче полететь в Космос. Ты довольна, красавица?

Уф-ф…

— С меня подарок размером с Луну, — ответила Фрэнки, даже не пытаясь сдерживать радость. Страх, что отец и правда мог умереть, мучил весь день, укоренившись в подкорке сознания.

Боря возразил, что сделал одолжение по доброте душевной, а потом перешел на обычный треп ни о чем. Фрэнки поддакивала, а сама думала об отце. Вот же злобный авантюрист! Видимо, к интенсивному рейдерскому захвату «Дола» его действительно подтолкнули две вещи: пророчество Сталина и возможная скорая кончина. А когда дело застопорилось и недостающие одиннадцать процентов оказались недосягаемыми, то отец не погнушался использовать собственную дочь. Еще бы, он же умирает, ему все можно!

Правда, прекрасные новости об «исцелении» сегодня не остановили отца. Как у него только язык повернулся врать насчет болезни?! Предатель! Предатель!!! Чертов параноик!

Фрэнки потерла виски, чтобы унять головную боль.