Пражский синдром - Татьяна Рябинина Страница 10

Мы поговорили еще немного, уже на другие темы, и она поехала домой. А я схватилась за телефон и обнаружила там сразу несколько сообщений от Алеша. Совершенно нейтральных: как дела, как прошел день? С полчаса мы переписывались о всякой ерунде. По телефону разговаривать я не любила, но подумала, что вот так – тоже не вариант.

«Анна, может, скайп? - Алеш словно почувствовал мое настроение между строк, за тысячи километров. – Я хочу тебя видеть, слышать твой голос».

Скайп на компьютере у меня был, хотя я им и не пользовалась. А вот микрофон куда-то запропастился, и я пообещала утром купить новый. Можно, конечно, было и с телефона, но для меня это ничем не отличалось от обычного звонка, только с мелкой картинкой.

«Ты так официально ко мне обращаешься», - я поставила смайлик в темных очках.

«Анна – мне нравится. Тебе очень идет. Аня – не очень. Да, ссылка».

Я перешла по ссылке, которую прислал Алеш. Она вела на сайт ювелирного дома. Коллекция Annodomini – кольца, серьги, браслеты, ожерелье. Белое золото, густо-синие сапфиры и бледно-голубые с опаловым блеском лунные камни. Все изящное, хрупкое и какое-то… загадочное, что ли. Очень красивое. Настолько, что захватывало дух. Интересно, думал ли он обо мне, когда рисовал эскизы и делал образцы? Или вдохновило звучание этих двух слов на латыни – «лето Господне»?

«Потрясающе!» - только и смогла написать.

«Тебе нравятся такие камни?»

«Очень».

Ночью мне никак было не уснуть, но опять пить снотворное не хотелось – уж слишком выбивало из колеи, да и привыкать не стоило. Голова пухла от мыслей, и казалось, что сейчас из нее полезут булавки и иголки, как у Страшилы Мудрого.

То, что Алеш все эти годы помнил обо мне, - в этом было что-то такое… чувственное, но не только. Мое самолюбие сладко поскуливало. И тут же я перескакивала на Милену и Марту. На Марту особенно. После той фотографии в горах, других ее снимков на странице Алеша не было. Идти снова на страницу Милены не хотелось – как будто без спроса залезть в дом умершего человека и рыться в его вещах.

Да, я сказала маме правду: меня покоробила фраза Алеша о дочери. К тому же в ней было двойное дно. С одной стороны, то, что он сказал, намекало: с женой у него не слишком ладилось. Вот только было ли это правдой? Мне хотелось ему верить, но я ведь действительно о нем почти ничего не знала. Когда мне врал Димка, я просекала это на лету, еще до того, как он начинал говорить. Понятное дело – мы столько лет были вместе.

Не выдержав, я взяла телефон, зашла в Фейсбук и снова открыла страницу Алеша. Отмотала к самому началу – за несколько месяцев до нашего знакомства. Я тоже завела аккаунт примерно в то время, в дополнение к Живому Журналу.

Тогда Фейсбук был еще интересной новинкой. В неофитской эйфории я писала много, а вот у Алеша за тот год было всего несколько постов. Один из них – фотография украшений, которые он продавал на Карловом мосту. Я узнала совичку, и в носу защипало.

Листая хронику от старых записей к новым, я наткнулась на свадебную фотографию: Алеш и Милена на крыльце церкви, вокруг еще куча всякого народу. Даже больше двух лет прошло. По ее фигуре было незаметно, что она беременна, видимо, срок маленький. Но где-то через семь месяцев они стояли на том же самом церковном крыльце. Улыбающаяся блондинка держала на руках закутанного в одеяло младенца. Рядом с ней - мужчина, очень похожий на Алеша, но постарше, а сам Алеш и Милена – по бокам. Надо думать, крестины, а мужчина – брат. Как же его? Зденек, кажется.

Больше ни одной фотографии жены и дочери – за исключением той, в горах – не было. Во мне боролось противоположное: «Меньше знаешь – крепче спишь» и «Лучше знать, чем не знать».

Вздохнув поглубже, я все-таки перешла на страницу Милены.

6.

Милена завела страницу года на два позже Алеша, за несколько месяцев до свадьбы. И самым первым постом выложила фотографию, которая показалась мне смутно знакомой. То есть место на ней. Хотя в Брно я никогда не бывала.

Черт, да это же Прага. Смотровая площадка в парке Стромовка, который мы с Димкой исходили вдоль и поперек. Или все-таки что-то похожее?

Я увеличила фотографию. Нет, точно. Вот скамейка, которую не видно с дорожки – там смело можно было целоваться. И рядом кривое дерево.

Подпись: «Мое любимое место».

Ну и ладно, почему бы нет? Они с Алешем переехали в Прагу пять лет назад, когда умер его отец, но ведь могла же она и раньше приезжать. С ним или одна.

Милена выкладывала в основном фотографии – разных мест, собачки, себя в зеркале, поэтому одинокая строчка бросилась в глаза. Перед свадьбой – на следующий день появилась уже знакомая мне фотография на церковном крыльце. Это была довольно грубая идиома, которая в смягченном виде означала: если не можешь получить то, чего хочешь, жри что дают.

Интересное кино… Это о чем? В комментариях к посту ей задали аналогичный вопрос, но Милена не ответила.

Что-то было не так. Что-то такое я заметила, но не осознала.

Отмотав ленту назад, я снова прочитала подпись над фотографией смотровой площадки.

Вот оно! Любимое место по-чешски - «oblíbené místo». А написано было «oblíbané». Грамматическая ошибка? Опечатка? Или же производное от «líbat» - целовать? Слова такого нормативно не было, но получалось что-то вроде «мое место для поцелуев».

Ань, уймись, а? Это уже хрень какая-то, честное слово. Что ты вообще ищешь? Доказательства того, что Марта не дочь Алеша? Какое тебе дело, если он считает ее своим ребенком по факту? Ну да, вырвалось у него это, может, он и сам уже жалеет. Хотел бы знать наверняка – сделал бы анализ ДНК. Ты хотела найти ее фотографию – вот и ищи.

Я снова начала листать ленту. Фотографий Марты, как и самой Милены, было много. С рождения и до пятилетнего возраста. Я вынуждена была признать, что девочка очень симпатичная. И очень похожа на Алеша. Блондинка с карими глазами. Вот только ни одной новой фотографии Милены с Мартой и Алешем на странице я не увидела. Все те же две – крестины и в горах.

Вот тут уже можно было задуматься. Но опять же – к чему? То, что у них не клеилось, я и так поняла. Какое это теперь имело значение?

Да нет, имело. Если вдруг я все-таки решусь на отношения с Алешем - на серьезные отношения, - первым вопросом будет, смогу ли я поладить с Мартой. А для этого мне не помешает знать диспозицию. И не только со слов Алеша.

Я долистала ленту до самого конца, до последних записей. Фотография: Милена с Мартой и собачкой на прогулке. И самая последняя, на следующий день – несколько несвязных строчек. Без заглавных букв и знаков препинания.

Ощущение было такое, что писал человек не в себе. Может, пьяный. Или под наркотиком. Грубо, почти матом. Хотя чешский мат на русский мало похож – вялый и не слишком эмоциональный. Что-то невнятное о просранной - именно так – жизни и любви.