Триумф рыцаря - Шеннон Дрейк Страница 10

– Я слышал про вас другое.

Она пристально посмотрела на него, но шотландец не отводил взгляда от жены. Оказывается, он знал о замке Лэнгли и его хозяйке больше, чем она думала сначала. Отвечая, она тщательно взвешивала слова.

– Сэр, если бы я была колдуньей и умела больше, чем просто заваривать травы, то, наверное, спасла бы своего мужа.

На этот раз он удостоил ее взглядом и насмешливо изогнул бровь.

– Мадам, ваш союз был узаконен, как только вы родились. А здесь, в замке, вы хозяйничаете меньше года.

У Игрейнии от гнева запылало лицо. Одно дело война – он пришел сюда с мечом, перебил ее слуг, поселился в ее замке, оплакивает дочь, а теперь требует, чтобы спасли его жену! На войне сила и даже жестокость не редкость: Тем более в такие лихие времена.

Но совсем иное дело – копаться в ее жизни и смеяться над любовью к прекрасному человеку. Это явно превышало права победителя. Прежде чем ответить, ей пришлось сжать зубы и справиться с закипевшими на глазах слезами.

– Как вы смеете! Как вы посмели предположить… Вы же не знали Афтона! Вы наверняка никогда не встречали человека, подобного ему! Мир для вас – это хватай, бери, руби мечом, то есть насилие. Вы сражаетесь с такой яростью, что всегда побеждаете. Но есть такие, кто замечает состояние других, у кого мозг действует не хуже, чем мускулы, – такие, кто не отвечает насилием на насилие. Афтон был именно такой – сильный и добрый, – и будь я его женой даже один день, то и тогда бы относилась к нему с глубоким чувством, восхищением и уважением, которого вам никогда не понять, – выпалила она на одном дыхании.

Эрик не сводил с нее глаз, и Игрейния ожидала – считала неизбежной – очередной насмешки. Но он молча повернулся к жене.

– В таком случае я сочувствую вашей потере. Но замок собственность… то есть был собственностью вашего мужа. И, несомненно, именно он отдал приказ бросить пленников в сырые подвалы, где смерть наступает гораздо быстрее.

– Это не Афтон. Сюда явились люди короля…

– Лорд не обязан так низко преклонять колени даже перед монархом!

– Но вы же сражаетесь за своего и склоняете перед ним голову?!

– Это мой выбор. Он не преступает черту добра и зла. Ту самую, которую определил ваш Господь.

– Интересно… А я слышала, что он избавился от последнего соперника на трон, просто убив его.

Эрик резко повернулся на стуле, холодно посмотрел на нее, но возражать не стал.

– Многие друзья стали врагами в борьбе за власть. Но жребий брошен: Брюс – король. Король Шотландии. Все остальное не важно. Кроме моей жены.

Игрейния подошла к постели и встала с ним рядом, сдерживая дрожь.

– Я сделаю все, что смогу, для вашей жены и для ваших людей. Буду бороться за их жизни. И не потому, что иначе вы убьете меня и всех остальных. Нет. А потому, что вы утверждаете, будто мой супруг не знал сострадания и не ведал, что хорошо и что плохо в глазах Божьих и человеческих.

– Приберегите ваше красноречие для Эдуарда.

– Вы только что справедливо заметили, что здесь не важны короли, а важна только вот эта дама. Так что если хотите, чтобы я за ней ухаживала, а вы при этом присутствовали, не смейте больше оскорблять моего мужа.

Эрик поднялся во весь свой огромный рост, и Игрейния невольно сделала шаг назад. Пальцы впились в ее плечо, но тотчас разжались, не причинив настоящей боли.

– Она должна жить. – На этот раз леди Лэнгли услышала в его словах отчаяние и слабость.

– Клянусь, что попытаюсь.

Шотландец отпустил ее плечо и вернулся на стул, а она попросила его подержать голову больной, чтобы она смогла влить ей в рот приготовленный целебный отвар. Затем снова взялась протирать ее кожу прохладной влажной тканью.

Через час ей показалось, что лихорадка начала ослабевать. В комнате появился отец Маккинли и сказал Игрейнии, что ей следует отдохнуть. Но она, прежде чем шотландец вмешался в разговор, твердо ответила:

– Я в порядке, святой отец.

Тогда Маккинли подошел к Эрику.

– Если позволите, мне бы хотелось с вами поговорить.

Шотландец поднялся и направился к двери, а Игрейния осталась наблюдать за больной и молиться за ее выздоровление. Но вдруг ее окликнул Эрик:

– Мадам, вы нужны священнику!

– Это ненадолго, – пообещал Маккинли.

Шотландец кивнул и возвратился к жене.

– Куда мы идем? – удивленно спросила Игрейния.

– Сэра Роберта Невилла колотит лихорадка, но он попросил позвать вас, а сэр Эрик позволил вам ненадолго отлучиться.

Они прошли через зал и оказались в покоях Роберта. Игрейния вбежала в комнату и была поражена, как быстро болезнь овладела этим человеком. Она схватила тряпицу и принялась протирать его лицо. Родственник ее мужа, Роберт, был красивым мужчиной. Природа наделила его темно-каштановыми волосами, пронзительным взглядом и утонченными, как у Афтона, чертами лица. Стройный от природы, обычно он держался очень прямо. Знал толк в верховой езде и владении мечом и отличался редкой отвагой.

Но теперь его лицо побледнело, глаза потухли.

– Игрейния!

– Роберт, не шевелитесь.

– Ты здорова… ты в безопасности?

– Да, со мной все в порядке.

– Они захватили замок… эти бандиты, эти варвары… тебе надо бежать.

– Хорошо, Роберт, не беспокойтесь. – Она посмотрела на отца Маккинли: оба знали, что сейчас позволительна любая ложь. – Я найду способ ускользнуть. Они за мной совсем не следят.

На секунду больной, казалось, забыл о ее присутствии.

– Теперь все на мне… Нельзя допустить… нельзя допустить, чтобы они здесь оставались… Король Эдуард поручил замок мне. Вы не беспокойтесь… я его верну. Вам будет хорошо… со мной.

– Да, Роберт, все будет хорошо. Поберегите силы. Я приготовлю травяной отвар с вином. Вы выпьете, уснете и скоро справитесь с болезнью. Мы выживем, оба выживем, и замок снова будет нашим.

Он все еще держал ее руку, но силы уже покидали его. Игрейния высвободилась и накрыла его простыней. А когда подняла глаза, увидела, что в дверях стоит Эрик Грэхем. Она не знала, давно ли шотландец наблюдал за ней и многое ли услышал из того, что она говорила больному.

– Вам пора, – пробурчал он.

Игрейния кивнула и покосилась на Роберта. Тот лежал с закрытыми глазами, но она с облегчением поняла, что он не умер, а только заснул. Она поспешила за шотландцем, снова пересекла зал и поднялась в свои покои.

Марго опять горела и содрогалась в лихорадке, и Игрейния немедленно взялась ее обтирать, пытаясь обуздать разгулявшуюся болезнь. Эрик помогал ей чем мог. И через некоторое время недуг как будто отступил, и Марго спокойно уснула.