Солнечная пыль - Диего Дон Валенсия

Закатное солнце слепило глаза, я прикрывал их рукой, но взгляда не отводил. Сам не понимал, почему я смотрю и смотрю из-под ладони на эту девушку. Она прыгала, подавая мяч, изгибалась стройным телом в микроскопическом купальнике. Загорелая кожа блестела, светлые волосы разлетались, лучи низкого солнца подкрашивали их в золотисто-червонные тона, мелкий речной песок пылил от ее беспрерывной беготни и прыжков, создавая колышущуюся, моментально слетающую завесу, и я видел ее тонкие лодыжки и стройные икры. Девушка заливисто смеялась, попадая в кого-нибудь из друзей мячом, а если перебрасывала его через высокую волейбольную сетку, то громко кричала от восторга и хлопала в ладоши.

Я лежал на пляжном полотенце неподалеку и наблюдал за игрой. Август выдался жарким, столбик термометра днем поднимался до 35, и основная масса отдыхающих появлялась у реки ближе к вечеру. Это была закрытая территория ГД «Золотой берег», пляжный участок всегда вычищали, белые пластиковые шезлонги с утра промывали и выставляли ближе к воде (моя мать, владелица гостевого дома, строго следила за порядком), большие зонты защищали от палящих лучей солнца. А оно в Ростовской области жарило до поздней осени. Хутор удачно расположился на берегу Дона, это привлекало людей, дела у мамы шли отлично, и уже не первый год. И я с удовольствием проводил время у нее в гостях. Родители разошлись, когда мне было пять лет, отец остался в родной Валенсии, мама вернулась в Ростов‐на-Дону. Я жил здесь до одиннадцати лет, учился в местной школе, поэтому русский язык считаю таким же родным, как и испанский.

Мяч ударил меня в плечо, я вздрогнул и резко сел. Девушка «с солнцем в волосах» бежала ко мне и смеялась. Пряди бились за ее плечами, как светящиеся крылья. Я поднял мяч и вскочил. Она оказалась ниже меня почти на голову. Остановилась, подняв лицо, и смотрела уже без улыбки. Голубые глаза словно погасли и приобрели серый оттенок, в их глубине появилась грусть. Это было странно и даже противоречиво, весь облик незнакомки излучал радость, ее глаза только что искрились весельем, и вдруг на какой-то миг эта лучезарная энергия потухла, ее затемнила печаль. И мне невыносимо захотелось прижать девушку к себе и утешить, сам не знаю почему. Она опустила глаза.

– ¡Hola! ¿Qué tal? – быстро произнес я на испанском неожиданно для себя.

– Чего? – с недоумением спросила она, глянула на меня и снова рассмеялась.

Будто солнечные искорки зажглись в ее зрачках и прогнали печаль. И это показалось мне невероятно прекрасным. В груди разлилось тепло, захотелось рассмеяться в ответ. Я стоял и глупо улыбался, глядя на незнакомку.

– Эй! – весело позвала она и прыснула.

– Ой, простите! – опомнился я и протянул ей мяч. – Машинально поприветствовал на испанском.

– Круто! – восторженно заявила девушка. – И чего ты сказал?

– Да ничего такого, стандартная фраза, – ответил я, начиная смущаться, и перевел: – «Привет! Как дела?»

– Ты прикольный, – сказала она. – И на русском нормально говоришь! И чего ты мне выкаешь? А ты переводчик?

Я растерялся от такого количества вопросов.

– Чего молчим? – насмешливо спросила девушка.

– Я журналист, – неловко и не к месту сообщил я, не в силах преодолеть все нарастающее непонятное волнение.