Сама себе враг - Виктория Холт

Когда я остаюсь в одиночестве в замке в Коломбе, любезно предоставленном мне моим племянником, великим и блистательным Королем-Солнце, [1]я частенько оглядываюсь на свою жизнь, вспоминая, сколь же много – несправедливо много – выпало на мою долю горестей, унижений, интриг и трагедий.

Сейчас я стара, и слова мои недорого стоят. Ко мне никто не прислушивается, однако окружили меня роскошью – в конце концов они обязаны помнить, что я – тетка одного короля и мать другого. Монархи никогда не забывают о почтении к членам королевской семьи, иначе может наступить день, когда неуважение будет проявлено к ним самим. Для королевской семьи все ее члены неприкосновенны – увы, простые люди не всегда с этим согласны. Когда я вспоминаю, как английский народ обошелся со своим королем – с какой злобой и жестокостью он подверг его горькому, мучительному унижению, – то даже сейчас во мне поднимается такая волна гнева, что становится страшно за себя. Но я уже стара и должна подавлять раздражение; я должна помнить о моих молчаливых обвинителях, уверенных, что если бы король не имел несчастья жениться на мне, то был бы сейчас жив и восседал бы на троне.

Все это в прошлом… давно похоронено и забыто. Сейчас – другое время. Монархия в Англии восстановлена, и страною снова правит король. Мне говорили, что народ его любит; побывав недавно в Англии, я сама убедилась в этом. Милая моя Генриетта [2]– самая любимая из моих детей – сияет, рассказывая о нем. Она всегда относилась к нему с нежностью. Говорят, он остроумен; любит развлечения, но в вихре удовольствий никогда не теряет головы. Он похож на своего деда – моего отца, которого я никогда не знала. Он обаятелен, хоть и уродлив. Таким уж он явился на свет – раньше мне не доводилось видеть столь некрасивого ребенка. Помню, когда мне в первый раз положили его на руки, я не могла поверить, что этот маленький безобразный комочек – плоть от плоти моего красавца-мужа и меня, – которую, несмотря на маленький рост и другие изъяны, даже враги считали весьма привлекательной.

Остались ли все беды наконец позади? Закончился ли кошмар, в пучину которого была погружена Англия все эти годы? Усвоили ли люди этот страшный урок?

Цветами и веселой музыкой приветствовали они возвращение Карла, устроив празднества и в Лондоне, и по всей Англии. Народ покончил с отвратительной властью пуритан. Навсегда? Как знать…

Итак, королевская власть в Англии восстановлена. Но для меня уже слишком поздно… Я нахожусь здесь и летом с удовольствием живу в своем маленьком, но очаровательном замке. На случай же, если зимой я захочу отправиться в Париж, мой племянник предоставил в мое распоряжение поистине роскошный дворец Балиньер.

Он добр ко мне – мой блистательный племянник. Думаю, он был немножечко влюблен в мою ласковую Генриетту. Мой сын – тоже добр. Он всегда был добр в своей небрежной манере, заставляющей меня опасаться, что спокойной жизни ему не видать… Молюсь, чтобы удалось ему удержать корону. Людовик ценит умение Карла [3]предаваться удовольствиям, а глубокая рассеянность моего сына объясняется, по-видимому, нескончаемыми любовными интригами.

Когда я в последний раз была в Англии, он смотрел на меня с таким пониманием… Тогда я попросила его вернуться к истинной вере, а он нежно обхватил мое лицо ладонями и поцеловал меня, назвав «матушкой», как в раннем детстве.

– Всему свое время, – загадочно промолвил он.

Я никогда не понимала Карла. Я знаю лишь, что он обладает удивительным даром завоевывать сердца людей. Его стройная высокая фигура отличается грацией и изяществом, которые с лихвой искупают все недостатки его лица. Если бы только Бог даровал Карлу наследника, в Англии все было бы хорошо – насколько может быть хорошо в стране, лишенной благословения Господня. Но оно все же может снизойти на эту несчастную многострадальную страну. Я так много лет надеялась на это…

Жена Карла, дорогая моему сердцу Екатерина, так покорна и так влюблена в своего супруга. Это, наверное, трудно понять, – ведь он не скрывает от нее свою любовницу и отказывается – хотя и в своей беззаботной, обворожительной манере – покончить с распутным образом жизни.

Встречаясь с сыном, я пыталась поговорить с ним, однако, должна признаться, мы больше обсуждали религиозные проблемы, так и не коснувшись ни разу темы престолонаследия. Видимо, в том, что у Карла до сих пор нет наследника, виновата Екатерина. Бог свидетель, мой сын наплодил достаточно бастардов по всему королевству и щедрой рукой оделяет их землями и титулами. Как-то один из королевских придворных заметил, что в будущем едва ли не каждый англичанин, даже из самого захолустья, сможет утверждать, что и в нем течет кровь Стюартов. [4]Поэтому трудно поверить, что Карл не может обеспечить Англию одним законным наследником!

Жизнь – странная штука. И вот я приближаюсь к концу своего земного пути. Теперь я часто думаю о моем дорогом муже Карле [5]– о его безграничной доброте, мягкости, его нежности, но больше всего – о любви, связавшей нас навсегда.

Правда, в начале совместной жизни нам не удавалось избегать мучительных раздоров. Бывали дни, когда Карл искренне жалел, что согласился на этот брак, суливший, как утверждали, определенные выгоды для обеих наших стран.

Настало время подвести итоги, и вот я вспоминаю…

Я вижу, как в тот холодный январский день он поднимается по ступеням эшафота. И слышу его слова:

– Дайте мне еще одну рубашку. Холодно, и я могу задрожать от ледяного ветра, но пришедшие поглазеть на мою казнь скажут, что я трепещу от страха.

Он с достоинством встретил свою смерть.

Я часто вижу его в своих снах и спрашиваю себя: «Все ли я сделала для того, чтобы предотвратить трагедию?»

И теперь я хочу вернуться к самому началу, хочу обдумать все, что случилось. А затем я хочу найти ответ на все мучающие меня вопросы.

Могло ли все обернуться по-другому? Могло ли выйти не так, как вышло?..