Заповедник любви - Синди Джерард

Во имя любви женщина способна на безрассудные поступки. Тоня Гриффин была влюблена. Забираясь все дальше в чащу леса, она молилась только об одном: чтобы неуловимый Дэмьен не заметил ее — и благодарила судьбу за новую встречу с ним. Первая встреча произошла неделю назад. Тогда теплая волна любви с головой накрыла Тоню, и единственной мечтой стало увидеть Дэмьена вновь.

Во имя любви девушка решилась нарушить его одиночество и вторгнуться на чужую территорию с фотоаппаратом в руках.

Попался, красавец!

Тоня притаилась за деревом и навела камеру на резкость. Нужно торопиться, пока не ушло полуденное солнце и не начался обещанный на вечер шторм.

Дэмьен не знает, что за ним следят и к тому же снимают. Он страшно рассердится, если обнаружит слежку.

Прости, дорогой.

Тоня увеличила изображение — и задохнулась от восторга. Двухметровый красавец с пронзительным взглядом черных очей, таких же бархатистых, как и шерсть на его груди, внимательно осматривал лес.

— Прекрасный принц, вся вселенная у твоих ног, — с нежностью прошептала Тоня.

И тут Дэмьен обернулся и заметил ее.

О господи, теперь ты охотишься за мной!

Сердце девушки бешено забилось, кровь прилила к вискам, внутренний голос кричал: «Беги!», а руки продолжали снимать.

Грозный рык Дэмьена нарушил тишину окрестного леса. Два больших прыжка в сторону Тони: мол, не забывай, кто здесь хозяин. Девушка замерла от ужаса.

Что, если это конец? Пройдет немало времени, прежде чем ее начнут искать. А как много хотелось успеть в жизни, сколько было надежд…

И вдруг, сделав еще один устрашающий шаг вперед, Дэмьен неожиданно развернулся и пошел прочь. Несколько мгновений — и он скрылся в чаще.

Тоня вздохнула с облегчением. Ее онемевшие пальцы все еще сжимали фотоаппарат, а ноги подкашивались.

— А ведь я ему нравлюсь, — пробормотала Тоня с нервным смешком, направляясь к своей бревенчатой хижине. — Иначе меня уже не было бы в живых.

Несмотря на пережитый ужас, девушка была счастлива. Застать Дэмьена в естественной среде обитания — огромная удача.

Это был самый крупный, грозный и, безусловно, самый красивый бурый медведь в Миннесоте.

— Невероятно, — проворчал Уэбстер Тайлер, видя, как молодая женщина со счастливой улыбкой вынырнула из чащи леса и пронеслась совсем рядом, даже не взглянув на него.

Вопреки ожиданиям Тоня Гриффин не производила впечатления несчастной затворницы. Уэб не был знаком с ней лично, он видел только ее завораживающие снимки, сделанные в самых разных уголках земного шара и побеждающие на всевозможных конкурсах. Тоня считалась одним из лучших фотографов, она сотрудничала с «Нэшнл джиогрэфик» и десятком других журналов о дикой природе. Ее согласие подписать эксклюзивный контракт с издательством «Тайлер-Лэньер Паблишинг» могло спасти его от разорения. Ради этого стоило покинуть уютный цивилизованный мир и первым же рейсом вылететь из аэропорта.

Судьба «Тайлер-Лэньер Паблишинг» зависела от того, удастся ли Уэбстеру обаять эту отшельницу, несмотря на все ее закидоны.

Задачка не из легких, подумал он, поднимая с земли Тонину бейсболку защитного цвета и одновременно убивая комара у себя на шее.

В это время хлопнула дверь, и хозяйка бейсболки появилась на пороге своего ветхого жилища. Ее взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Вы вторглись на частную территорию.

Точнее, во вражеский лагерь, подумал Тайлер, широко улыбаясь в ответ. Его собеседницу нельзя было назвать красивой — обычная, ничем не примечательная внешность.

— А вас трудно найти.

Тоня скрестила руки на груди и взглянула с недоверием.

— Не так трудно, как хотелось бы.

Мужчина сделал шаг вперед и протянул руку.

— Меня зовут Уэбстер Тайлер.

Никакой реакции.

— Я знаю, кто вы.

Девушка выхватила бейсболку у него из рук.

— Ну что ж, тем лучше. Опустим рассказ обо мне. Кстати, вы удивитесь, но я тоже вас знаю.

Минуту Тоня Гриффин молча смотрела на него, затем выдохнула с раздражением:

— Что вам надо, Тайлер?

Сто лет бы тебя не видеть, детка.

— Для начала я бы не отказался от чашечки кофе.

Девушка облокотилась о перила и указала подбородком в сторону предполагаемой дороги.

— Кафе «Дрифтвуд». Километров тридцать в ту сторону, откуда вы приехали, слева от дороги. Мимо не проедешь. Пироги там тоже неплохие.

Да уж, это точно, усмехнулся про себя Уэбстер, вспоминая, как трижды выезжал к этому кафе по пути сюда, прежде чем нашел правильный поворот. Его забавляли собственный топографический идиотизм, эта глупая ситуация и Тонин мрачный взгляд.

— А вы не очень-то любезны.

— Мне нужно работать, мистер Тайлер. Сейчас не время для светских приемов.

Девушка спустилась по ступенькам и прошла мимо своего гостя.

— Ну что ж, я подожду, пока вы закончите, и тогда мы сможем поговорить.

Она обернулась и пожала плечами:

— Дело ваше.

Тоня занялась своими делами, а Уэбстер, сам того не желая, неотрывно следил за ней взглядом. Предзакатное солнце позолотило растрепанную косу соломенного цвета, в которой запутались сухие листья и сучки. Отдельные выбившиеся пряди свисали на лицо и шею девушки.

С недовольным видом Уэб Тайлер сел на верхнюю ступеньку крыльца, оперся локтями на колени и приготовился ждать. Рано или поздно Тоне придется заняться им.

Уэбстер пытался смотреть по сторонам, но взгляд неизменно возвращался к Тоне. В нормальных условиях он не обратил бы на нее внимания. Разглядывать такую женщину можно было только со скуки. Здесь все навевало тоску: обступившие со всех сторон деревья, мрачная уединенность, лесная тишина. Проведя каких-нибудь два часа в этой глухомани, Уэб остро почувствовал, как ему не хватает Нью-Йорка, ритма большого города, высоких скоростей и ярких огней. Он не может надолго оставлять свой город, свой дом, свой журнал. Но, с другой стороны, как вернуться, не привезя с собой неподражаемую Тоню Гриффин?

Из кухни донесся грохот кастрюль, потом девушка вышла с большой миской — судя по виду, собачьей похлебки. Неожиданно Уэбстер поймал себя на том, что с интересом наблюдает за происходящим. Неужели эта крошка задела его за живое?

Быть того не может. Женщина, предпочитающая вечерним платьям камуфляжную форму, туфлям на шпильках грязные солдатские ботинки, а мужчинам — четвероногих хищников, не способна нравиться по определению.