Звезда моей любви - Виктория Баринова

Шум аплодисментов вновь оглушил ее, вернув на пять лет назад. Тогда она, Елена Ларионова, студентка ГИТИСа, впервые вышла на сцену в роли Офелии. Неужели это было совсем недавно? Теперь она известная актриса, которую зрители знают в лицо. Интересно, кто пришел на сегодняшний спектакль исключительно ради нее? Пустая трата времени и денег! Сегодня она превратилась в автомат, механически твердивший заученные слова и не понимавший их смысла. Опыт и талант помогли ей выдержать этот спектакль, но сколько еще вечеров она сможет выходить на сцену, не видя декораций? Как долго она будет говорить, не слыша партнеров, обнимать, не чувствуя собственного тела?

Кошмар длился четверо суток. В тот день она увидела в бульварной газетке фотографии мужа и той девицы, с которой он снимался в последнем сериале. В один миг начинающая бездарная акт-риска сумела разрушить ее жизнь… Нет больше Елены Ларионовой, знаменитой актрисы и счастливой женщины. Есть только сломленное горем существо. У актрисы едва хватает сил, чтобы отыграть спектакль.

За кулисами было шумно и радостно, но она не чувствовала себя частью этого бурлящего коллектива. Ей не хотелось ни поддержки, ни сочувствия. Да и никто не воспримет произошедшее с ней всерьез. Пожалеют, погладят по головке и посоветуют не вешать нос. Завтра будет новый день и новая любовь. Расставания, измены, мимолетные романы! На съемочной площадке все это случается слишком часто. Не стоит изводить себя. Любая рана излечивается быстро, когда вокруг много красивых мужчин, готовых тебя утешить.

Елена верила, что сия чаша ее минует. Разве вся ее жизнь не была исключением из правил? Юная Аля, дочка профессора математики, готовилась к вступительным экзаменам на мехмат МГУ, но в конечном итоге поступила в ГИТИС. Ее вела счастливая звезда: на третьем курсе талантливую девочку заметили и пригласили сниматься в кино. О молодой актрисе заговорили.

Предложение поработать в фильме «Ночь призраков» на пару с Ильей Широковым стало решающим в ее жизни. Илья был красив, талантлив и знаменит. Аля не могла подавить душевный трепет, когда Широков по сценарию должен был целовать ее… Вскоре юная актриса поняла, что влюбилась. Влюбилась так, как никогда в жизни еще не влюблялась.

Везение и здесь не оставило Алю. Роман на съемочной площадке плавно перетек в жизнь, и на премьере в Пушкинском кинотеатре она появилась с бриллиантовым кольцом на безымянном пальце. Накануне Илья сделал ей предложение.

Их свадьба прогремела на всю страну. Аля купалась в любви, бурной и страстной. Такой любви, когда каждую секунду хотелось быть рядом с дорогим человеком, а при расставании слезы сами катились из глаз. Илья был для нее всем, и Аля не слушала завистливый шепоток коллег и знакомых. Она лишний раз убедилась в том, что родилась в рубашке.

Догадалась ли она хоть раз за три года безмятежной счастливой жизни, что муж обманывает ее? Они не были похожи на примерных супругов, которые видятся каждый вечер и проводят вместе выходные. Илья много снимался, Елена ездила на гастроли. Но, всякий раз засыпая в холодной гостиничной постели, Аля верила — Илья тоже один и думает о ней.

Но если тебе сунут под нос снимки, на которых твой муж обнимает и целует другую женщину, то никакая вера не вынесет такого испытания. Осознание этого факта было невыносимо: где-то вдалеке хищница заарканила ее мужа. Но еще больнее слышать от Ильи страшные слова о том, что все правда. И он не понимает, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор. Аля швырнула супругу в лицо ту злосчастную газету. Она питала тайную надежду — Илья обнимет и скажет, что для него не существует других женщин, кроме нее…

Но Илья лениво пролистал газету, задержал взгляд на откровенных фотографиях и… в недоумении пожал плечами.

И больше ничего!

Четыре дня его безучастное лицо преследовало Алю. Как давно муж охладел к ней? Может быть, когда он только надевал ей на палец кольцо? И уже сожалел о поспешной женитьбе? Аля не задавала вопросов.

Она боялась услышать безжалостные ответы.

С тех пор она не видела Илью и не интересовалась, где он и с кем. У нее была неделя спектаклей, и Аля не могла позволить себе роскошь душевных переживаний.

Аля переоделась в гримерке и пошла к выходу, стараясь не попадаться лишний раз на глаза. На улице моросил мелкий дождик. Он так красиво поблескивал в свете уличных фонарей, что Аля, стоя под козырьком подъезда, на секунду залюбовалась тонкими струйками воды.

Мужчину с большим зонтиком и букетом ослепительно белых роз Аля заметила не сразу. Ей показалось, что площадка перед главным входом в театр совершенно пуста. Но мужчина стоял в тени, с правой стороны от подъезда. Он неожиданно заговорил с Алей, когда она вышла на улицу.

— Вы промокнете, — сказал он, закрывая Алю зонтом.

Она с удивлением посмотрела на незнакомца. Надо бы испугаться непрошенного благодетеля, тем более что навязчивые поклонники часто досаждали ей. Но в его мягком спокойном голосе и выражении лица было нечто, превратившее этот жест в элементарную вежливость воспитанного человека.

— Спасибо. Но дождь не сильный.

— Все равно вы промокнете, пока до машины дойдете, — улыбнулся он. — Да и цветы тоже. Это вам.

Он протянул Але букет. Розы были чудо как хороши: свежие, на крепких толстых стеблях, с прозрачными капельками дождя на белоснежных лепестках. Целительная сила их аромата отвлекла ее на мгновение от горьких мыслей, и за это Аля была благодарна незнакомцу.

— Спасибо, — второй раз прошептала она. — Вы были на спектакле?

— Да. И вчера, и позавчера. Вы были изумительны. Но у меня сложилось впечатление, что вас что-то гложет. Неприятности… Или я не прав?

Его спокойные вдумчивые глаза словно заглянули Але в душу.

— Я так ужасно играла?

— Вы играли отлично. Как всегда отлично. Но я видел, что вы одновременно и на сцене, и в каком-то другом месте. Причем в плохом месте.

Его негромкий голос завораживал, и Аля ощутила странное желание довериться этому мужчине, выплакать на его плече свою боль.

— Вы угадали. Мне действительно плохо.

— Из-за вашего мужа?

— Вы умеете читать мысли? — невесело рассмеялась Аля.

— Нет, я просто умею читать. Эти сплетни напечатаны во многих газетах.

— К сожалению, это не сплетни, а правда.

— Мне жаль.

— Мне тоже, — вырвалось у Али.

— Но вы переживете. Вы сильная женщина и справитесь с невзгодами. Я говорю банальности, конечно, но он… вас недостоин.

Лицо мужчины было по-прежнему невозмутимо, но в голосе прозвенела тревожная, страстная нотка.

— Вы меня утешаете?

— Нет. Я говорю правду. Вам нужно не утешение, а друг, который молча вас выслушает и поймет.