В поисках хороших парней - Белинда Джонс

Если девушка не находит приключений там, где она живет,

она должна поискать их в другом месте.

Джейн Остин

Описываю ситуацию. Стояла поздняя ночь. Мы с моей лучшей подругой Эмили возвращались домой после чудесных выходных, проведенных в Лас-Вегасе. Нам всегда трудно покидать этот живой, сверкающий неоновыми огнями, фантастический город и возвращаться домой в серую, унылую Англию, но на этот раз наше состояние граничило с отчаянием.

– У меня такое ощущение, что мы собираемся вернуться в огромный, тихий, безжизненный приемный покой, где и просидим до следующей поездки, – вздохнула я.

Мой взгляд блуждал по шоссе, натыкаясь на белые полосы разметки. За последнюю пару ночей мы осознали, что в журналистике особо не попляшешь. Не то чтобы наша работа нам не нравилась, но… Вообще-то, мы пописываем статейки для парочки известных женских журналов в Великобритании, и с семьями и друзьями у нас все в порядке. В этом плане никаких проблем нет. Основная наша проблема – отсутствие того самого, Единственного, и это отсутствие приводит к плачевным результатам. В последнее время нам все кажется каким-то тусклым и неинтересным. Без любви запасы нашей жизненной энергии на исходе, а оптимизм равен нулю. И только Вегас помогает нам вернуться к жизни, почувствовать вкус неожиданных удовольствий. Больше всего я обожаю тот нервный трепет, который охватывает меня в ожидании кого-то или чего-то, что может произойти. Последствия нашего возвращения из Вегаса в вечный День Сурка представлялись мне ужасными, меня буквально подташнивало.

– Неужели ничего нельзя сделать?! – взмолилась Эмили. Она так газанула, что на секунду мне вдруг показалось, что мы поворачиваем назад, в стрип-бар. Если бы! Она просто выключила радио и с мольбой посмотрела на меня.

– На сей раз я правда не могу вернуться назад, в эту серость.

В ее дрожащем голосе слышалось что-то большее, чем просто тоска по приятно проведенному времени. Я чувство вала то же самое. Обычно мы покорно, как зомби, садились в самолет, летели домой, и там занимались тем, чем должны были заниматься. Мы, конечно же, не особенно радовались этому и постоянно ныли, утешаясь только перспективой будущих путешествий. Но мы всегда возвращались домой. На сей раз нежелание ехать было столь велико, что, казалось, превратилось в непробиваемую стену, которая росла с каждым оборотом колес. Мы просто-напросто скоро в нее врежемся и там и застрянем. А дальше что? Есть ли у нас хоть какой-нибудь выбор? Я с досадой опустила стекло и высунулась в окно, подставив лицо ветру. Ощутив приятную свежесть, я просунула голову еще дальше.

– А ну сядь на место! – потребовала Эмили, дернув меня за плечо.

Я неуклюже плюхнулась на сиденье и нервно рассмеялась.

– И что мы будем делать?

– Понятия не имею. – Эмили пожала плечами. – Это же ты у нас голова. Попробуй провести свой любимый умный штурм.

– Мозговой штурм, – поправила я, бросив взгляд на часы на панели управления. Итак, у нас впереди около пяти часов пути в машине. Пять часов? Мое сердце екнуло. Неожиданно показалось, что судьба дает нам шанс. Спасительные пять часов, чтобы найти гениальное решение, при думать, как избавиться от возможных помех и направить всю энергию на спонтанный поиск любви и коктейлей из водки с клюквенным соком. Меня охватила нервная дрожь от собственных намерений. Набрав побольше воздуха, я выпалила:

– Я думаю, пришло наше время идти за радугой.

– Ого, быстро же ты! – удивленно откликнулась Эмили. – И каков план?

– Еще не знаю, – призналась я, потянувшись за блокнотом и ручкой. – Но мы должны действовать очень быстро. Если мы сядем в самолет, ворота, ведущие в волшебный новый мир, закроются для нас навсегда! – Немного драмы не помешает, только прибавит адреналина.

– Тебе включить свет? – поинтересовалась Эмили.

– Пока не надо, – отозвалась я. Сейчас мне хотелось побыть в темноте. Самые удачные мысли обычно приходят ко мне ночью, когда все кажется возможным.

– А как мы будем придумывать план? Как обычно? – поинтересовалась Эмили, тоже настраиваясь на участие в Великом Процессе.

– Естественно. Раньше нам всегда это удавалось.

Описываю Великий Процесс: Эмили играет роль музы, а я творю. Я прокручиваю в голове миллионы комбинаций и идей и, когда одна из них кажется мне особенно удачной, сообщаю ее Эмили. Та, в свою очередь, приходит в восторг, мы начинаем болтать всякую чепуху, перебивая друг друга, и улетаем в мир безумных возможностей и фантастических ожиданий. Странно, но, в конце концов, нам как-то удается остыть и составить реальный план действий.

Именно таким образом мы работаем последние двенадцать лет, с тех самых пор, как судьба столкнула нас с Эмили в офисе журнала «Мне 17». Она была на недельной стажировке, а я временно выполняла обязанности корреспондента, пока они искали человека на эту должность. В момент ее появления я была необычайно подавленна, поэтому не обратила особого внимания на юную блондинку, которая в тот памятный понедельник утром вошла в мой кабинет. Я дала ей задание написать небольшой отрывок, будучи абсолютно уверенной, что мне придется полностью переписывать его заново. Но, к моему удивлению, ее коротенький текст оказался очень забавным. Я дала ей еще несколько заданий, и с каждым из них она справилась просто великолепно: все ее опусы заставляли смеяться до колик. Весь оставшийся день мы ездили на стульях от ее стола к моему и при этом безумно хохотали. (На то, как смеется Эмили, стоит посмотреть: она сгибается пополам, хватается за живот, лицо становится похожим на цветок фуксии, а из глаз и даже носа катятся слезы… Это фантастика!). К сожалению, главный редактор посчитал, что рабочий кабинет является неподходящим местом для такого веселья, и рявкнул на нас, требуя, чтобы мы прекратили хиханьки и занялись делом. Я, как школьница, прикусила губу, но все равно не могла сдержать улыбку. И когда недельная стажировка Эмили закончилась, она по-прежнему поджидала меня у выхода на улицу Карнаби, и я брала ее с собой на все задания. С ней было так весело и забавно. До этого все друзья в ответ на мои головокружительные идеи мямлили: «А вдруг не получится? А что, если…», Эмили же всегда была полна энтузиазма, какую бы идею я ни предлагала. Очень скоро наши «хиханьки» вышли за пределы работы: мы соблазни ли охрану, проникли за кулисы и познакомились с участниками стрип-шоу «Чипендейл», а, в конце концов, оказались на танцполе бок о бок с самим их солистом Томом Джонсом. Когда мы были вместе с Эмили, жизнь била ключом. Судьба подарила мне сестру и закадычную подругу. Для нас обеих жизнь была головокружительным удовольствием с редкими полосами неудач, встречающимися только для того, чтобы вспомнить, как здорово нам было, – а никак не нудным выполнением каждодневных обязанностей, чередующихся с истериками. Перемена жизни и превращение фантазии в реальность стало нашей общей целью. И вот сегодня мы как раз были очень близки к таким переменам, или, по крайней мере, мне так казалось.