Безумная полночь - Мэгги Дэвис

Шелковый халат персикового цвета плотно облегал ее стройное тело, длинные густые волосы рассыпались по плечам. Дэн любил, когда она их распускала. Рейчел сидела перед зеркалом. Комнату заливало утреннее солнце, золотя пряди темно-рыжих, слегка вьющихся волос, почти достающих до тонкой талии. За окнами, наполненными светом, ноябрьский ветер раскачивал ветви дубов, окружавших старый особняк. В комнату вплывал запах горящих листьев, с лужайки доносился отдаленный рокот газонокосилки.

Рейчел осторожно, кончиком пальца, передвинула по туалетному столику медную монетку, отделив ее от кучки других мелких предметов, принадлежавших Дэну. Яркий солнечный луч высветил полустертую чеканку – изображение дуба – на реверсе монеты. Одноцентовая монетка, отчеканенная в Пенсильвании еще до американской революции, для любого коллекционера была бы просто бесценной. Рейчел подарила ее Дэну в первую годовщину их свадьбы.

На лестничной площадке первого этажа монотонно тикали напольные часы, издавна принадлежавшие семейству Гудбоди, качали старинным латунным маятником, отсчитывая минуты жизни этого поколения, как и семи предыдущих. Во всех комнатах старого дома на Мейн-Лейн в Филадельфии слышался их тихий мерный ход, словно символ спокойного отношения к жизни, к утекающему времени.

Безуспешно пытаясь справиться с волнением, Рейчел рассматривала осязаемые свидетельства былого счастья: наручные часы Дэна с тонким золотым браслетом от Картье, кольцо выпускника Суортморского колледжа и корешки двух билетов на концерт Филадельфийского оркестра, найденные у Дэна в кармане.

Рейчел оперлась локтями на край столика, уткнув подбородок в ладони, и изучала эти драгоценные мелочи, когда-то принадлежавшие Дэну. Казалось, он был так близко и одновременно так бесконечно далеко. Конечно, нужно было бы убрать с глаз долой эти вещички, спрятать их в банковский сейф, но она не могла с ними расстаться: все вокруг говорило о Дэне, он присутствовал всюду, подобно всепроникающему солнечному свету, льющемуся из широких окон.

Остальные ценности Дэна, немые и невидимые символы солидного богатства, хранились в стенном сейфе, в библиотеке. Бухгалтеры и адвокаты семейства Бринтон уже давно представили отчет о собственности: все документы о земельных участках в старой части Филадельфии, об ухоженном старинном летнем доме на озере Надежды, а также акции, облигации и другие ценные бумаги. Там же хранились и описи фамильной мебели, фарфора и серебра, назначенных в дар музеям Филадельфии.

Насколько легче было держать в руках эти обычные документы, с грустью думала Рейчел, чем помятые билетные корешки, которые Дэн хранил в память о дождливом вечере и дивной музыке Моцарта.

Она прикрыла ладонью коллекционную медную монетку. Дэн все еще был рядом с ней как живой. Прошел целый год, боль и чувство утраты, казалось бы, должны были притупиться, уступить место светлым воспоминаниям. Все эти месяцы она пыталась внешне спокойно переносить последствия своей утраты. Без смирения, пока без смирения, она была слишком молода и слишком счастлива с Дэном. Но теперь Рейчел сумела заставить себя совершить то, что совсем недавно казалось невозможным, – она сняла с пальца гладкое золотое колечко, символ замужества, и положила его в ящик поверх свидетельства о браке.

«Рейчел Старбек Гудбоди обвенчана с Дэниелом Коффином Бринтоном». Хорошо, что больше не надо отвечать на письма и записки с соболезнованиями, это тоже осталось далеко позади. «Ушедший от нас столь внезапно и столь преждевременно, к вечному горю своей юной очаровательной супруги». Нескончаемый поток писем, составлять которые было для нее пыткой, – сообщения о его смерти в комитеты, с которыми он сотрудничал, пожертвования разным организациям и извещения о том, что отныне корреспонденцию следует адресовать не им обоим – только ей.

«Со временем боль утихнет». Если и утихнет, то не скоро – теперь она это знала. Мир с его делами и заботами остался. Но Дэниела Бринтона в нем больше не было.

Прикрыв глаза ладонью, Рейчел свободной рукой нащупала кольцо. Она знала, что должна спрятать его вместе с брачным свидетельством в металлический ящичек, запереть, нажав на защелку, и тем самым навсегда запечатать свое прошлое. Старинные часы отбили время, как бы удостоверяя, что наступил конец – конец прежней жизни, юношеской любви и частью, которые она познала.

Медленно, неуверенно она взяла колечко и вновь надела его на палец. Упрямица Рейчел. Она словно слышна голос своей матери: ты непреклонна даже в горе когда не смягчишься, до конца дней будешь жить как в броне.

«Еще не время», – подумала Рейчел, поглаживая прохладный золотой ободок. Она не перестанет носить последний знак своей утраты. В эту минуту, не ведая того, что предстоит, она не желала расставаться с прошлым.