Похождения Синдбада-Морехода - Шахразада

Жил во времена халифа Гаруна-аль-Рашида, повелителя правоверных, в городе Багдаде человек, которого звали Синдбад-носильщик. Был он беден, зарабатывал на хлеб тем, что переносил тяжести с базара к домам жителей великого города. Как-то раз нес он тяжелую ношу (а в этот день стояла сильная жара), и поклажа показалась ему вдруг несказанно огромной. Зной валил с ног, и Синдбад-носильщик почувствовал, что силы покидают его. «Даже самому могучему нужен минутный отдых», – решил Синдбад и присел на широкую скамью, стоящую у ворот богатого дома. Носильщик положил ношу рядом, чтобы отдохнуть в тени деревьев, склоняющих ветви из-за забора, и подышать воздухом, напоенным нежными ароматами сада. Повеял свежий ветерок и остудил распаленное лицо Синдбада. Мысли пришли в порядок, силы стали возвращаться, и в это мгновение услышал носильщик звуки струн лютни, которые долетали из глубины двора. Благословенные ароматы сада смешивались с пением птиц, которые перекликались и прославляли Аллаха великого на всевозможных языках. Различил Синдбад-носильщик голоса горлинки, персидского соловья, дроздов и певчих куропаток. Любопытство овладело бедняком, и, подойдя к воротам, он заглянул внутрь. Забор скрывал от прохожих тенистый сад, а в глубине сада – дом с распахнутыми дверями, откуда слышались голоса, звучала музыка, а временами в шуме говора ухо могло уловить стихотворную строку, такую возвышенную и прекрасную, что замирало сердце.

Увидел Синдбад и слуг, рабов, прислужников, и челядь. В суете их не было беспорядка, они вносили в распахнутые двери чудесные кушанья, ароматы которых доносились до носа носильщика. Неторопливые виночерпии несли кумганы такой неслыханной красоты, что найти их можно, наверное, лишь у царей и султанов. Драгоценные чаши были полны вин и прекрасных напитков, а огромные блюда наполняли фрукты и яства всех стран.

Удивился носильщик подобной роскоши, поднял глаза к небу и возблагодарил Аллаха всемогущего и милосердного за то, что дарит он избранным своим счастье, достаток и спокойствие. Носильщик не роптал, ибо верил, что придет день, и ему выпадет счастливая доля. А потому произнес нараспев:

Усилилось ныне мое утомленье,

Дела мои дивны, тяжка моя ноша.

Другой же – счастливец, не знает несчастья,

И в жизни не нес он и дня моей ноши.

Все люди возникли из капли одной,

Другому я равен, и тог мне подобен,

Но все же меж нами различие есть, —

Мы столь же различны, как вина и уксус.

Но я говорю, не ропща на тебя:

«Ты мудрый судья и судил справедливо». [1]

Голос Синдбада окреп и возвысился, и не заметил он, как в доме наступила тишина. Казалось, что птицы умолкли, внимая прекрасным словам, льющимся из самой души. Утих ветерок, на деревьях не шевелилась листва, даже время замедлило свой бег. Высоко в небе показалась огромная тень – неведомая птица своими крылами затмила на миг солнечный свет…

Произнеся стихи, Синдбад-носильщик собирался уже поднять свою ношу и двигаться дальше, но вдруг из ворот к нему вышел слуга – юноша, еще почти мальчик, в роскошных одеждах, высокий и прекраснолицый. Он схватил носильщика за руку и сказал ему: «Мой господин, да продлит Аллах его дни без счета, приглашает тебя в дом».

Носильщик хотел отказаться от приглашения, но не смог этого сделать – так велико было его любопытство, настолько хотелось ему узнать, за что же так щедро был вознагражден хозяин этого необыкновенного дома… Синдбад оставил поклажу у привратника при входе и вошел со слугой. Теперь он разглядел, что дом прекрасен, лежит на нем печать достоинства и уюта, а хозяин, видно по всему, всегда рад гостям. Носильщик сделал еще несколько шагов в глубь дома. Перед ним открылся роскошный зал для приемов, полный благородных и нарядно одетых господ. Гости располагались на подушках, что лежали по пушистым коврам, вытканным самыми искусными мастерицами. На низких столиках стояли кумганы с винами отборных виноградных лоз, блюда ломились от изысканных кушаний и сластей, а высокие вазы у стен благоухали цветами. Изумительный порядок, роскошь и уют зала изумляли и слепили любого, а тем более такого неискушенного зрителя, как Синдбад. Заметил он и драгоценные музыкальные инструменты в руках прекрасных рабынь, которые сидели вдоль стен. Несколько минут стоял Сндбад молча, разглядывая роскошные покои, куда привел его слуга.

Посреди зала сидел человек, достойный и по виду знатный. Его бороды чуть коснулась седина, но благородное и мудрое лицо его оставалось прекрасным. Оторопел Синдбад-носильщик – так величествен был хозяин этого необыкновенного дома. (По гостеприимному выражению лица и неспешным движениям, полным уважения, понял Синдбад, что это и есть владелец райских хором.)

Синдбад-носильщик воскликнул про себя: «Клянусь светом, это место наверняка перенеслось сюда желанием Аллаха прямо из райских садов! А может быть, это тайный дворец султана? Или царя какой-нибудь далекой и богатой страны – ведь надо же и царям других стран жить где-то, если они собираются в гости к нашему султану!»

Эти мысли помогли носильщику вновь стать самим собой. Он понял, что все это время простоял молча, не говоря ни слова, лишь восторженно пялясь по сторонам. Но ведь даже самый несмышленый малыш в стране Синдбада-носильщика знает, что надо вести себя вежливо и в первую очередь пожелать всем присутствующим мира и согласия, призвать к хозяевам милость Аллаха, дарующую благополучие и долгие лета благоденствия. Так Синдбад и поступил. Он поцеловал землю у ног хозяина, пожелал гостям мира и попросил Аллаха благословить эту достойную обитель. Затем он замолчал, низко опустив голову.

И хозяин встал ему навстречу и указал на место рядом со своим.

– Добро пожаловать, незнакомец! – голос хозяина был глубок и благозвучен. – Присоединяйся к нам, отведай яств и послушай прекрасную музыку струн, ибо прекраснейшая из моих рабынь будет услаждать наш слух игрой на старинном уде.

Девушка прямо за спиной хозяина взяла в руки инструмент, уложила его на колени и коснулась шелковых струн. На пальцах ее блеснули ноготки-плектры из панциря черепахи. Чарующие звуки наполнили воздух.

Рядом с Синдбадом появился слуга-нубиец с блюдом изысканных яств. Они источали манящие ароматы, и Синдбад еще раз удивился невиданному гостеприимству хозяина. Кушанья были столь горячи, что гость подумал, будто они только что сняты с огня.