Свидание с джентльменом - Барбара Ханней

Молли сжалась на диване в напряженный комок.

— Это мой любимый эпизод, — прошептала она, когда герой и героиня фильма на экране телевизора печально, но стоически пошли в противоположные стороны по Вестминстерскому мосту.

Карли, сидя на другом конце дивана, отправила в рот очередную порцию попкорна.

— Не пропусти это, Карли! Я каждый раз плачу. Смотри. Он слышит бой Биг-Бена, останавливается, и… — Молли всхлипнула. — Вот он оборачивается. — Она обхватила колени. — Видишь, какое у него лицо?

— Ох… — Карли приглушенно вздохнула. — Видно, что он ее очень-очень любит.

— Я знаю. Это так красиво. — Молли потянулась за носовыми платками, пока герой-красавчик стоял в одиночестве на мосту, расправив плечи, и ждал, когда женщина в длинной шубе обернется и посмотрит на него.

Карли схватила подушку и прижала ее к груди.

— Он пойдет за ней!

— Нет. Теперь все зависит от неё. Если она не обернется, он поймет, что она его не любит.

На экране телевизора остановился красный двухэтажный лондонский автобус, и героиня фильма в гламурной шубе длиной чуть ли не до земли поспешила к нему.

— Нет, — простонала Карли, когда женщина села в автобус и камера взяла очередной крупный план мрачного и опустошенного лица главного героя. — Не говори мне, что здесь грустный конец.

Молли поджала губы, чтобы не проговориться. На экране появилась панорама Лондона с высоты птичьего полета: серебристая, извилистая Темза, здание парламента, Биг-Бен, одинокая мужская фигура на Вестминстерском мосту и отъезжающий красный автобус.

Карли хмурилась. Молли крепче прижала колени к груди, радуясь тому, что ее подруга пребывает в напряженном неведении.

Камера поднялась выше и замерла, лондонский автобус стал размером со спичечную коробку. Звуки города сменились музыкой: роскошные и мучительно-красивые скрипичные переливы.

Молли видела этот фильм больше дюжины раз, но слезы по-прежнему текли по ее щекам.

И вот наконец… Наконец…

Автобус остановился. Из него появилась крошечная фигурка главной героини.

Камера снова опустилась вниз, все ближе и ближе показывая возлюбленных, бегущих навстречу друг другу с раскрытыми объятиями. Наконец они обнялись…

Побежали титры.

Карли всхлипнула:

— Ладно. Признаю, это было неплохо.

— Неплохо? — фыркнула Молли. — Я полагаю, именно поэтому ты почти оторвала кусок от моей диванной подушки. Признайся, что это было замечательно! А сцена с крупным планом Кристиана, когда он думает, что потерял Ванессу, самый эмоциональный момент в истории кинематографа. — Она театрально вздохнула. — А Лондон, должно быть, самый романтичный город в мире…

Пожимая плечами, Карли протянула руку к попкорну.

— Разве не Париж считается самым романтичным городом?

— Ни за что! Не для меня. Париж — это… Париж — это… О, я не знаю. — Молли беспомощно взмахнула руками. — Просто Париж — это не Лондон.

— Признайся, Мо, ты неравнодушна к английским парням. Ты уверена, что в Лондоне полно истинных джентльменов.

Лучше всего не обращать внимания на язвительность подруги. Молли не хотелось признаваться, что Карли чуть-чуть права. Ладно, она права больше чем чуть-чуть. У Молли свои причины любить Лондон…

Нажав на кнопку пульта, она выключила телевизор и подошла к окну. Луна была почти полной и серебрила кроны высоких пальм на мысе и ровную сверкающую поверхность Кораллового моря.

— В одном я уверена, — сказала она. — Со мной никогда не произойдет ничего такого же романтичного. Не на нашем острове.

— О, я не знаю… Может быть, на нашем острове нет Биг-Бена или Вестминстерского моста, но лунный свет в Пикник-Бей неплох. По крайней мере, я не жаловалась, когда Джимбо сделал мне предложение.

Молли улыбнулась и отвернулась от окна.

— Извини. Я не подумала о вас с Джимбо. Вы оба романтики и лучшие друзья с детского сада. Все вокруг знают, что вы будете вместе до конца жизни.

— Ну, если честно, не очень-то романтично, когда твой муж полжизни проводит на рыболовецком траулере.

— Я думаю, — Молли прошла на кухню и взяла кастрюлю, чтобы приготовить горячий шоколад, — не следовало мне смотреть этот фильм. После него я всегда становлюсь беспокойной. Хочется сорваться с места и уехать в Лондон.

— Непременно в Лондон? Если ты хочешь рвануть с этого острова, почему не попробовать уехать в Сидней или Брисбен? Или даже в Кернс?

Молли округлила глаза. Разве может какой-нибудь австралийский город сравниться со знаменитой столицей Англии? Ее привлекал именно Лондон — своей историей, зданиями, великолепием, культурой. Ей нравились названия вроде Портобелло-Роуд, галерея Серпентин, Пикадилли-Сёркус и Баттерси-парк. Эти названия были такими поэтическими…

Карли пожала плечами:

— Если ехать за границу, я предпочла бы Америку. Джимбо обещал отвезти меня в Лас-Вегас.

— Ух ты! Когда?

— Когда-нибудь. Ха-ха. Если мы оба найдем работу с более высокой зарплатой.

— Деньги и моя проблема. Почти все мои деньги идут на выплату ссуды. А в Лондоне арендная плата ужасающе высокая. Я проверяла в Интернете.

— Но у тебя может получиться, если ты сдашь свой дом в аренду.

Молли вздрогнула. Если она сдаст коттедж в аренду, здесь будут жить незнакомые люди. А ведь в этом доме более пятидесяти лет прожила ее бабушка…

— Или, — сказала Карли, — существует отпуск по обмену. Таким образом ты подберешь жильцов, и обмен будет заключен лишь на короткое время. Мой кузен в Кернсе поменялся с парой из Дании и отлично живет в Копенгагене.

— Отпуск по обмену? — По спине Молли пробежала покалывающая дрожь. — А как это?

Патрик Найт свирепо уставился на возвышающуюся на письменном столе огромную кипу документов, затем бросил взгляд на часы. Уже девятый час вечера! Он непростительно долго задерживается…

Состроив гримасу, Патрик взял мобильный телефон и поспешно набрал эсэмэску. Анжеле она не понравится, но ничего не поделаешь…

«Анж, очень жаль. Завален работой. Сегодня не приду. Можем перенести свидание на пятницу? П.».

Закрыв телефон, он взял очередную папку из стопки. В животе урчало. Но помимо голода его одолевало разочарование.

За прошедшие годы глобального экономического кризиса его работа в банковской системе Лондона превратилась из интересного и сложного занятия в источник постоянного стресса. Это было сродни работе в зоне военных действий. Слишком многие его коллеги были уволены или уволились сами. У некоторых даже случился нервный срыв. Иногда Патрик чувствовал себя так, будто стоит насмерть.