Роза Дюруа - Альберто Альварес

Рохелио Линарес сидел около бассейна в саду своего дома и смотрел, как садовник Себастьян подрезает кусты.

В размеренных движениях седого сутулого человека была неторопливость, присущая хорошо знающим свое дело умельцам, посвятившим себя одному на всю жизнь занятию.

Казалось, цветы и растения старого сада сами ластятся к его рукам.

Под этими кустами выросло не одно поколение мужчин и женщин рода Линаресов.

Здесь они играли детьми, здесь к ним приходило томящее чувство любви, здесь настигали их первые житейские заботы, здесь они плакали, молились, проклинали, флиртовали и прелюбодействовали, здесь в просторных шезлонгах тянули старческие лица к последним в их жизни лучам солнца.

- Дон Себас, а вот скажите мне, пожалуйста, есть ли на том свете солнце? - спросил Рохелио, отличавшийся с детства любознательностью и не раз ставивший Себастьяна в тупик своими странными вопросами.

Себастьян разогнулся, поклацал большими садовыми ножницами и с напускной рассудительностью ответил:

- Так что, мой юный господин, сказать со всей точностью, что там есть, чего нет, пока не могу. Но уж солнце-то обязательно должно быть! Как же без него цветам в раю расти!

Рохелио рассмеялся.

- Значит, вам в раю всегда работа найдется!

- Нет, мне в рай ни за что не попасть!

- А я считаю, вы самый достойный претендент на райскую жизнь.

- Не пустит меня апостол Петр. Я ведь сколько цветов загубил!

Он поднял ведерко, которое было скрыто декоративным кустарником, и Рохелио увидел вещественные доказательства "греховности" садовника - свежесрезанные, невиданно красивые алые розы.

- Для кого этот букет? - полюбопытствовал Рохелио.

- Юный господин! Неужели вы запамятовали?!

- Бог мой! Так ведь сегодня день рождения Розы! - воскликнул Рохелио, направившись к садовнику. - А ну-ка посчитаем, сколько лет нашей милой "Дикарке"?..

- Не утруждайте себя, здесь их двадцать!

- Так, значит, ей двадцать...

- Пока...

- Ах, все-таки двадцать один! Где же двадцать первая?

Себастьян посмотрел на часы и ответил:

- Куда торопиться...На свет Божий наша Роза появится лишь через полчаса...

- Что за суеверие!

- Донья Паулетта точно сказала, я ей звонил. Роза в девять часов утра родилась...Вот проживет полных двадцать один, тогда и срежу.

Себастьян подошел к грядке и указал ножницами на один из цветков.

- Вон она, двадцать первая! Глядит на меня и печалится, что жить ей полчаса осталось...- Он вздохнул и сокрушенно покачал головой. - Нет, не пустят меня в рай...

Накануне своего дня рождения Роза Гарсиа отправилась в "затерянный город".

В этом бедняцком квартале ее взрастила сердобольнейшая из кормилиц - матушка Томаса, которая бежала с новорожденной после того, как дед Розы чуть не убил ее мать Паулетту за то, что она прижила ее от служащего в этом доме шофера...

Ни супружеские уговоры Рикардо остаться накануне дня рождения дома, ни мольбы Паулетты провести этот день у нее с мужем Роке, сыном Пабло и домоправительницей Эдувигес не подействовали на Розу.

Она хотела побывать в квартале своего детства.

Накануне дня рождения всем своим существом она тянулась к звукам, запахам и краскам этих проулков, тесных дворов и жалких лавчонок.

На этом вот пустыре, юркая и сметливая, она гоняла футбольный мяч, обводя сразу по дюжине орущих мальчишек и забивая голы...

У этой вот ограды играла в стеклянные шарики, оспаривая у соперников каждый сантиметр грязной уличной земли...

У этого вот покосившегося столба поколотила она толстого Палильо, схлопотав мокрым полотенцем по лицу от его клуши матери Каридад, которая позднее стала ее лучшей подругой...

В тесной старой квартирке, куда она не раз возвращалась после размолвок с Рикардо к матушке Томасе и куда он не раз прибегал просить прощения или посылал парламентером своего брата-близнеца Рохелио, они и устроили женский пир.

Матушка Томаса и шумная Каридид, с помощью невесты Рохелио Линареса - красавицы Эрлинды, жившей когда-то в соседней развалюхе, и великолепной барменши таверны "Твой реванш" Сорайды, специально прикатившей на своем шикарном, хотя и староватом "олдсмобиле", наготовили самой "изысканной" грубой еды, по которой так скучала Роза в богатом доме мужа.

Матушка Томаса жила вместе с Розой в доме Линаресов, куда она по настоянию Рикардо переехала вместе с попугаем Креспином, сразу же после того, как Рикардо и Роза наконец повенчались.

И все же время от времени она возвращалась в "затерянный город", по кривым улочкам которого перетаскала столько чужого белья. Только ее изнурительная работа прачкой позволяла им с Розитой хоть как-то сводить концы с концами, пока та не стала прирабатывать, поначалу официанткой у сердобольной Сорайды, куда ее привела Эрлинда, а после в магазине игрушек, хозяин которого дон Анхель де ла Уэрта, безнадежно влюбленный в Розу, делал все возможное для того, чтобы, не раня самолюбия гордой "Дикарки", помогать ей не только деньгами, но и добрыми советами...

Четыре мексиканки - рассудительная Томаса, шумливая Каридид, таинственная Сорайда и улыбчивая Эрлинда, каждая со своей нелегкой судьбой, - сошлись за старым колченогим столом в квартирке Томасы, чтобы порадоваться удаче своей любимицы Розы - после всех перипетий и треволнений, наперекор всем интригам и наговорам дьявола в юбке, Дульсины, сестры Рикардо, Роза стала его женой!

Бедная - женой богатого!

Дикая - женой воспитанного и образованного!

Чистая - женой искушенного в любви ловеласа!

В этом яростном сражении двух существ порукой им была любовь. Мог ли знать Рикардо в самом начале их встречи, когда он скоропалительно женился на золушке (а сделал он это лишь для того, чтобы насолить властной самодурке Дульсине), что Роза всецело завладеет его сердцем и разумом?

- Если бы ты знала, Роза, как я рада за тебя, - сказала Сорайда. - Могла ли я подумать, когда ты носилась в своем старом платьишке между столиками в моей таверне, что судьба смилостивится над тобой.

- Дева Гваделупе знает, кому помогать! - сказала Томаса. - Хотя будь я на ее месте, я бы Розе такую взбучку задала!

- Хоть ты и дева, - засмеялась Каридад, - да только не Гваделупе!

- Виданное ли дело - замуж выходить у нотариуса!..

- Ма! Так это было в первый раз, когда он понарошке на мне женился!