Сто тысяч заповедей хаоса - Галина Артемьева

Бывают такие дуры, которые в восемнадцать лет уверенно выходят замуж по единственной, вечной и бесконечной любви. А беременеют и того раньше. Потому что в определенный момент жизни и девушки, и юноши оказываются временно без мозгов, а им-то кажется, что мозгов уже наросло более чем достаточно.

Вот и мне так казалось. Я была просто железобетонно уверена, что знаю все лучше всех. Ну если не всех, то уж лучше мамы – это стопроцентно. Не возникало у меня на тот момент никаких сомнений в том, что у нас с Максом настоящая вселенская всепоглощающая любовь.

А кто бы думал иначе? В меня влюбился самый красивый и перспективный парень школы! От одной этой мысли голова шла кругом. А какой он был нежный, трепетный со мной! Я что, гранитный утес? Разве могла я остаться равнодушной? Между нами такие электрические разряды пробегали, что даже целоваться казалось страшно. Мы так целый месяц и проходили, гуляя, – рядом, но боясь взяться за руки.

Потом поцеловались… У меня тогда чуть сердце не остановилось совсем. Месяца два мы привыкали целоваться. Заходили в наш или его подъезд и целовались часами. Никакой другой возможности уединиться не было: у меня мать готовилась к защите докторской диссертации и вечно торчала дома, у него родительница – вообще домохозяйка.

Но в марте, на последних в нашей жизни школьных каникулах, повезло нам несказанно: родители моего любимого полетели на неделю в Париж с Максовым младшим братом. Звали и старшенького, ясное дело, но он сослался на то, что не может себе позволить такую роскошь, должен готовиться к экзаменам. Что ж, причина уважительная, согласились родичи и улетели в город своей мечты и любви. Но вся любовь, похоже, досталась нам.

Мы дорвались друг до друга, совершенно потеряв способность соображать. Мы не думали ни о чем и не боялись ничего. Вообще.

Экзамены? Да тьфу! Дурацкие пустяки!

Кто-то застукает? Ну – это никак невозможно. Некому.

А что еще?

Я один раз рыпнулась беспокоиться по поводу беременности – а вдруг? И Макс зашептал мне на ухо:

– Любимая, маленькая моя, единственная! Ничего не бойся. Я с тобой и всегда буду с тобой. Ничего не будет. Иди ко мне. Иди… Вот так…

Конечно, он был со мной. И я, разумеется, совершенно ничего не боялась. Два взрослых человека, которые по-настоящему любят друг друга и верят друг другу – чего им бояться, скажите на милость? И, между прочим, мы иногда предохранялись. Но не всегда. Бывали такие моменты, когда подступало… И тут уж никак… Просто не до того. Только успевай друг к другу припасть.

И Макс шептал, что я его женушка на веки веков. И что никто и ничто нас не разлучит. Я соглашалась. Никто и ничто. А как же иначе?