Смелость не нравиться. Как полюбить себя, найти свое призвание и выбрать счастье - Фумитаке Кога Страница 9

ФИЛОСОФ: Вот как? И что ты находишь сомнительным?

ЮНОША: К примеру, на следующий день я признал, что противен самому себе. Что бы я ни делал, я не нахожу ничего, кроме недостатков, и не вижу причин, почему я должен начать нравиться себе. Хотя, разумеется, мне по-прежнему этого хочется. Ты объяснил, что все определяется целями, но какую цель я могу поставить в данном случае? Я хочу сказать, какое преимущество в том, что я противен самому себе? Не могу представить никакой выгоды от этого.

ФИЛОСОФ: Ясно. Тебе кажется, что у тебя нет сильных сторон, а есть только недостатки. Каким бы ни было фактическое положение вещей, ты так считаешь. Иными словами, у тебя крайне низкая самооценка. Поэтому возникают вопросы: почему ты чувствуешь себя таким никудышным человеком и почему придерживаешься такого низкого мнения о себе?

ЮНОША: Потому что это факт: у меня действительно нет сильных сторон.

ФИЛОСОФ: Ты заблуждаешься. Ты замечаешь только свои недостатки, потому что решил не нравиться самому себе. Для достижения этой цели ты закрываешь глаза на свои сильные стороны и сосредоточиваешься на недостатках. Сначала тебе нужно осознать это.

ЮНОША: Я решил не нравиться самому себе?

ФИЛОСОФ: Верно. Для тебя низкая самооценка – это достоинство.

ЮНОША: Почему? И зачем?

ФИЛОСОФ: Вероятно, ты сам должен разобраться в этом. Как ты думаешь, какие недостатки у тебя есть?

ЮНОША: Уверен, что ты уже их заметил. Прежде всего это мой склад личности. У меня нет уверенности в себе, и я пессимистично отношусь ко всему на свете. Думаю, я также слишком застенчив, поскольку беспокоюсь о том, каким меня видят другие люди, и постоянно испытываю к ним недоверие. Я не могу вести себя естественно; в моих словах и поступках всегда есть нечто театральное. И дело не только в моей личности – лицом и телом я тоже не могу гордиться.

ФИЛОСОФ: Какие чувства ты испытываешь, когда ты таким образом перечисляешь свои недостатки?

ЮНОША: Я чувствую себя отвратительно! Разумеется, это очень неприятно. Уверен, никому не хочется иметь дело с таким ущербным человеком, как я. Если бы поблизости оказался кто-то такой же несчастный и жалкий, я бы тоже держался от него подальше.

ФИЛОСОФ: Понятно. Что ж, это решает дело.

ЮНОША: Что ты имеешь в виду?

ФИЛОСОФ: Тебе может быть трудно это понять на собственном примере, поэтому я обращусь к другому. Я пользуюсь этим случаем для простых консультаций. Несколько лет назад ко мне пришла одна студентка. Она сидела на том же стуле, что и ты сейчас. Причиной ее беспокойства был страх перед определенной физиологической реакцией. Она сказала, что всегда краснеет, когда оказывается в обществе, и готова на все, лишь бы избавиться от этого. Поэтому я спросил: «Если ты добьешься этого, чего тебе захочется?» И она призналась, что есть мужчина, который ей нравится. Она питала к нему тайные чувства, но была не готова раскрыть их. Когда ее страх прошел, она призналась в своем желании быть с ним.

ЮНОША: Хм! Типичный случай, с которым студентка обращается за психологической поддержкой. Ради того чтобы признаться в своих чувствах к мужчине, она должна избавиться от привычки краснеть в обществе.

ФИЛОСОФ: Полагаешь, что это все? У меня другое мнение. Почему она так боялась покраснеть? И почему ситуация не становилась лучше? Потому что она нуждалась в этом симптоме.

ЮНОША: Не пойму, в чем тут дело. Она просила тебя вылечить ее, не так ли?

ФИЛОСОФ: Как ты думаешь, что было для нее самым пугающим, чего ей хотелось избежать больше всего? Разумеется, страх, что мужчина ее отвергнет, что безответная любовь станет катастрофой для самого существования ее личности. Этот фактор часто присутствует в неразделенной любви у молодых людей. Но пока она боялась покраснеть, то думала: «Я не могу быть с ним, потому что боюсь покраснеть». Все бы закончилось, если бы она не нашла мужества признаться в своих чувствах и убедила бы себя, что он в любом случае отвергнет ее. И наконец, она могла жить со смутной надеждой: «Если бы я только избавилась от этого страха, тогда…».

ЮНОША: Хорошо. Итак, она выдумала собственный страх как оправдание неспособности признаться в своих чувствах. Или, возможно, как страховку на случай, если он отвергнет ее.

ФИЛОСОФ: Да, можно выразиться и так.

ЮНОША: Что ж, это интересная интерпретация. Но если бы так было на самом деле, то, значит, ей никак нельзя было помочь? Раз она одновременно нуждалась в своем страхе и страдала от этого, то ее трудностям не было конца.

ФИЛОСОФ: Я сказал ей: «Твой страх легко излечить». «Правда?» – спросила она. «Но я не избавлю тебя от него», – продолжал я. «Почему?» – требовательно спросила она. «Благодаря своему страху ты можешь примириться с неудовлетворенностью собой и с тем, что в жизни все не складывается, – объяснил я. – Все это вызвано твоим страхом». «Как это может быть?» – спросила она, и я ответил: «Если бы я избавил тебя от страха и твое положение бы никак не изменилось, то что бы ты сделала? Наверное, ты бы снова пришла ко мне и потребовала: «Верни мне мой страх!» А это уже было бы за пределами моих способностей».

ЮНОША: Хм…

ФИЛОСОФ: Ее история довольно обычна. Когда студенты готовятся к экзамену, то думают: «Если я сдам, наступят хорошие времена». Сотрудники компании думают: «Если меня повысят, все будет отлично». Но даже у тех, чьи желания исполняются, в большинстве случаев ничего не меняется в жизни.

ЮНОША: Это верно.

ФИЛОСОФ: Когда клиент просит избавить его от навязчивого страха, психолог не должен лечить симптомы. Если он это сделает, то лишь затруднит выздоровление. Таков практический подход психологии Адлера к подобным случаям.

ЮНОША: Но что конкретно ты делаешь? Ты спрашиваешь о причине беспокойства, а потом оставляешь все как есть?

ФИЛОСОФ: Эта студентка испытывала большую неуверенность в себе. Она очень боялась, что если все останется по-прежнему, то мужчина отвергнет ее, даже если она признается в своих чувствах. Когда это случится, ей будет больно и она совершенно разуверится в себе. Поэтому она создала внешние признаки своего страха. Сначала я должен был заставить ее принять себя «как есть», а потом набраться мужества и сделать шаг вперед. В адлеровской психологии это называется поощрением.

ЮНОША: Поощрением?

ФИЛОСОФ: Да. Я подробно объясню, в чем оно состоит, когда наша дискуссия продвинется немного дальше. Мы еще не достигли этой стадии.

ЮНОША: Хорошо, я согласен. Между тем я запомню этот термин. Так что случилось с девушкой?

ФИЛОСОФ: Она получила возможность завести подруг и проводить время с мужчиной, так что в конце концов именно он выразил желание быть с ней. Разумеется, после этого она больше не заглядывала ко мне. Не знаю, что стало с ее страхом краснеть при посторонних. Наверное, она утратила в нем необходимость.

ЮНОША: Да, он ей явно больше не понадобился.