Как мы умираем. Ответ на загадку смерти, который должен знать каждый живущий - Кэтрин Мэнникс Страница 9

Сопровождение умирающего дает его близким утешение, время расставить приоритеты и начать жить настоящим днем. Но иногда смерть приходит без предупреждения. Порой это освобождение для скорбящих, хотя смириться с внезапной смертью зачастую труднее, ведь шанса попрощаться уже нет.

Тем не менее самым печальным событием может стать смерть пациента, которому стало лучше, и казалось, что он вне опасности. Когда такое случается, близким нужно время, чтобы свыкнуться с этим. Как и врачам.

Александр и его братья Роланд и Артур получили имена в честь героев. Мать надеялась, что это их вдохновит. Однако в школе Алекс начал пользоваться сокращенным вариантом своего имени, поскольку постоянно подвергался насмешкам братьев. Алекс был тихим, любил искусство, скалолазание и одиночество, тяготел к цветам и текстурам и получал удовольствие, создавая огромные полотна, которые хотелось потрогать. Он часто совершал восхождения в одиночестве. Бросив работу бухгалтера, он поступил на производственную практику в качестве художника. Алекс не захватывал континенты и не ухаживал за прекрасными дамами и он понимал, что мать обеспокоена его будущим.

Но в его характере было нечто героическое. Алекс настойчиво занимался искусством, превозмогая физический дискомфорт. Он месяцами терпел боль в спине, думая, что потянул мышцу, стоя на стремянке. И лишь когда не смог помочь своему начальнику расписать потолок из-за боли, обратился к терапевту. В течение шести месяцев его направляли то к одному, то к другому врачу, прежде чем кто-то из них сделал рентген грудной клетки, показавший россыпь раковых образований размером с мячики для гольфа в легких Алекса. Тогда все стало ясно.

― Алекс, до того, как появились боль в спине и усталость, были ли у вас болевые ощущения в мошонке или уплотнения в одном из яичек? — спросил врач, который направил его на рентген.

Алексу этот вопрос показался странным, но он вспомнил, что несколько месяцев назад у него в яичке было что-то вроде болезненного уплотнения. Он списал это на футбольную травму и постыдился обратиться к врачу. Алекс просто ждал, пока все само пройдет, и уплотнение исчезло, хотя яички были тяжелыми и деформированными, но опять же молодой человек был слишком робок, чтобы говорить об этом. Затем его отвлекла боль в спине. Все это время рак, начавшийся в яичке, медленно распространялся вверх. Сначала он коснулся лимфатических узлов внизу живота близ позвоночника, вызвавших боль, проник в кровоток и добрался до легких.

Алекса поместили в шестиместную палату «Одиноких шаров» ^[13], где уже собралась команда молодых людей с тератомой яичек для регулярного пятидневного курса химиотерапии. Конечно, он волновался. Как и всем присутствующим в палате, Алексу удалили яичко с опухолью, сделали ряд сканирований и анализов крови, чтобы определить, как далеко распространился рак. Он проник не только в легкие, но и в печень и почки, очаги были разбросаны по всей брюшной полости — как жемчуг, рассыпавшийся при разрыве нити ожерелья. Начать лечение нужно было как можно скорее. Хорошей новостью было то, что тератома может быть полностью вылечена даже при обширном распространении. В нашей больнице в 1980-х годах это лечение проходило в палате «Одиноких шаров», получившей свое название от братства ее постояльцев.

В ожидании капельницы в первый же день Алекс неспешно шагал по палате, поднимался и спускался по высокой стеклянной лестнице, откуда открывался прекрасный вид на окрестности: огромный зеленый парк рядом с центром города, крыши террас местных домов, викторианское кладбище на заднем дворе больницы. Окна онкологического центра были обращены в противоположную от кладбища сторону, но все пациенты могли видеть его, когда парковали свои машины или выходили из машин скорой помощи и поднимались по лестнице в палату.

Пациенты с похожим диагнозом часто объединяются и даже немного роднятся. И это очень хорошо, потому что в сложные моменты важна любая поддержка.